– Привыкаешь к новому имени? Молодец. Ты там не повесился с горя? – Холодная насмешка, колкая, чужая, снова в открытую рану. – Ты так долго не брал трубку, что Слайт успел выслать отряд в Дом на Плато, жди гостей с минуты на минуту.

Больно…

– Я спал, мой лендлорд. Прости, что не сразу откликнулся на твой зов, – я старался держать тон, старался говорить холодно и иронично, как и он, но боль моя и растревоженная память, остатки гордости вырвались в отчаянном крике: – Да не дождешься, Курт Мак-Феникс, кто ты такой, чтоб вешаться из-за тебя! Я буду жить, слышишь? Слышите все, кто там рядом, я буду жить и еще спляшу, когда тебя посадят! А ты за все ответишь, за все, я докажу!

Пауза.

– Ах, ты докажешь… Кто там ломится к тебе в дверь? Кто, отвечай!

– Метвин. Ну… Помощник Слайта, помнишь? Я его напугал.

Все мои силы ушли на этот крик, я снова упал на кровать и обнял альбом, свое счастливое детство, свою первую, самую чистую любовь, оставшуюся жить в фотографиях, стиснул до судорог, до хруста, по щекам потекли слезы.

– Не плачь, – холодный совет иглами в мозг. – Не плачь, это глупо. Ничего не придется доказывать. Сержант, как вас там? Перестаньте стучать, я хочу, чтоб вы тоже услышали. Так вот, здесь у меня инспектор Слайт и мистер Эдвардс, мой адвокат. На той стороне доктор Патерсон и сержант Метвин. Надеюсь, вы само внимание, потому что в присутствии четырех свидетелей, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я признаю свою вину.

– Что ты такое говоришь?! Слайт, он болен! Не слушай!

– Заткнись! Я говорю, что это я убил леди Анну, герцогиню Бьоркскую, и ни капли не раскаиваюсь в содеянном. Я ненавидел ее с детства, с той самой минуты, когда она стояла у алтаря с моим отцом, я желал ей смерти. И я ее убил. Ну, ты доволен?

– О чем ты, Гэб?!

– Ты ведь этого хотел? Посадить меня, доказать мою вину? Наказать?! Наслаждайся, ты с честью выполнил свой долг перед законом.

– О чем ты, Гэб, опомнись!

– Ах да… Еще одно. Туман идет с озера, Джимми.

– Что? При чем тут… Ты уверен?

– Уверен. Ты понял меня, Джимми?

– Да, Гэб. Это плохо, когда туман.

В трубке короткие гудки.

– Доктор Патерсон? Вы в порядке? Откройте дверь, пожалуйста.