Гордон был силен, его опрокинуло выстрелом, но он стиснул зубы и встретил меня прямым ударом в челюсть. Я откатился и ударил снова, черт возьми, меня тренировал сам Тим, меня учил Мак-Феникс, я тоже кое-что мог в этой жизни!

– Док, не дури! – крикнул Гордон, откидывая меня ударом здоровой ноги. – Я отвечаю за тебя! Не хочешь в клинику – не надо, засядем в пабе, попьем пива, поговорим!

Он был из тех супергероев, Дэвид Гордон, что дрались и с пулей в бедре. Он встал на ноги, опираясь спиной о дуб, и я отчетливо представил себе, как он с пробитым животом ползет по пустыне, да еще и товарища тянет на спине. Тима Питерса? Отсюда их нежная дружба?

Я отскочил в сторону и достал пистолет:

– Стой, где стоишь, и не мешай мне. Все, что я хочу, – спасти девушку, красивую молодую девушку, в чем ее вина, Гордон? В том, что она любила Мак-Феникса? Или в том, что переспала с твоим Тимом? – снова в точку, снова солью в открытую рану, куда как больнее, чем по бедру. – С ней он был нежен и ласков, и стояло у него по стойке смирно, и кончал он исправно, может, ты просто рожей не задался, а Дэвид? Или его так отделали в тюрьме, что он весь голос сорвал? И теперь даже мысль о сексе с мужиком вызывает у него отвращение?

– Сука! – рявкнул Гордон и прыгнул, прямо на меня, на пистолет, я мог и не грозить ему этой игрушкой, он знал, что я не смогу больше выстрелить в своего телохранителя. – Никто его не трогал, я всю тюрьму нагнул, троих отправил на тот свет, лишний год отсидел, но его и пальцем никто не коснулся! Все знали, что он мой! Мой!

Я увернулся, но не до конца, он смог меня зацепить, и мы покатились кубарем по тропинке, я и не думал, что Гордон настолько опасен, бывший спецназовец, бывший заключенный. Тим хотел быть с ним, хотел отблагодарить за преданность и любовь, но не мог, не мог забыть все эти ужасы, правильный парень из хорошей семьи, оксфордец! А Гордон ради Тима был готов на все, пытать, зубами грызть, прислуживать дурному доктору, и Гордону было плевать, почему и кого убивает Тим Питерс. Под руку мне попался камень, и я ударил Гордона по голове. Рефлекторно ударил, я сам ужаснулся, край у камня был острый, на меня брызнуло кровью, а Дэвид как-то весь обмяк, я закричал и заплакал, но он был жив, он ухватил меня рукой и заставил посмотреть себе в глаза, на губах была усмешка:

– Ну, вот вам и черепно-мозговая, доктор Патерсон, ну надо же. На хуя все это, Джеймс?

– Держись, клиника рядом, там отличные санитары, прости, Дэвид, я сейчас!

– Не парься. Сам встану. Что ж ты опять лезешь, куда не просят?