Просто чудо, как я сумел проскочить, дуракам везет! Никчемным наивным дуракам. То ли номера у Дэвида были особые, то ли судьба моя пролегла по четкой и ясной финишной прямой, но ни один патруль даже не взглянул в мою сторону, и пробок на пути встретилось немного. Я был недалеко от Саутгемптона, когда в ухе внезапно раздался телефонный звонок. Я не хотел отвечать, но телефон звонил и звонил, наконец, я разобрался, как принять вызов.
– Дэвид, что стряслось? – спросил до боли знакомый, механический голос без интонаций.
Я промолчал, только прибавил газу. Коллекция книжных раритетов. Коллекция оружия. Самурайские доспехи в холле. Ну, здравствуй, совладелец Стоун-хауса.
– Дэвид?
Тишина и рев мотора. Легкий вздох:
– Доктор Джеймс Патерсон, я не ошибаюсь?
Я позволил себе смешок:
– Не ошибаешься, Тим. Или называть тебя Даймоном?
– Не люблю это имя. Что с Гордоном, доктор?
– Ранен в ногу. И дырка в черепе. Пришли людей к клинике Йорка, пусть заберут его, если, конечно, полиция не добралась.
– Сплошные проблемы от тебя, Джеймс Патерсон.
– Сам научил. Оставь в покое Нелли Томпсон. Тебе нужен я? Вот и славно, бери. А девушка здесь не при чем, ты это знаешь, как никто.
– Рыцарь! – холодно фыркнул Даймон Грег. – И что ты все время нарываешься? Джеймс…
Я не дослушал и отключил телефон, притормозил, снял шлем. Довольно быстро разобравшись, выдрал с корнем передатчик и растоптал его для верности ботинком.
Как обманчивы наши представления о правильности мира… Как мы подвержены всеобщему мнению, как восприимчивы к штампам. Дети злее, безжалостнее, но интереснее. Их фантазия непредсказуема, их логика никогда не идет прямым путем из пункта А в пункт Б. Если в детстве тебя дразнили болтуном, совсем не означает, что ты мог уболтать кого угодно. Я забыл свое детство, я был слеп и глуп. Я не связал воедино ущербность Тима и прозвище Даймона, искалеченные связки и Демосфена. Почему я спохватился так поздно, ответь мне, Даймон Грег по прозвищу «Оратор»?!
Достав из кармана мобильник, я по памяти набрал номер Нелли.