Я чуть не подавился, услышав, кого и с кем поставили в один ряд. Заглянул подруге в глаза — уж не разыгрывает ли она меня в очередной раз — и… вдруг увидел самого себя. Тысячи видов самого себя — каким я могу быть через секунду, через день, через год… тысячи судеб, миллионы путей, переплетённые с чужими тропами, и… наверное, тех самых мозгошмыгов повсюду, уж больно неуловимы они для прямого взгляда. А главное…

Я поспешно вынырнул из полностью открывшейся мне чужой души. Войдовы бездны… Никогда больше не буду отказывать ей в такой малости — побыть рядом в грозовые ночи.

— Испугался? — улыбнулась подруга, заботливо поправляя мне воротник. — Привыкай.

— «Зачем, Луна?» — не поддержал я её шутливый тон.

— Иначе не получится хорошей защиты, — терпеливо объяснили мне. — Кто-то должен открыться и довериться, чтобы другой…

Что-то такое я читал. Смутные намёки из раздела «Легенды о легендарном».

— «Это… “Условная магия”, да? Ты можешь перевернуть хоть половину Вселенной, но сопутствующее условие будет воистину невероятным?»

— Ты слишком всё упрощаешь, — покачала головой подруга. — Скажем так: ты неуязвим, пока доверяешь мне. И чтобы твоё доверие не пошатнулось…

— «… ты полностью открыла мне свой разум».

— Мне от тебя прятать нечего, — серьёзно ответили мне. Потом нахмурились. — Саргас, ну не будь как маленький! Ты же не против того, что я… ну, вижу о тебе многое. Так не отказывай и другим в праве доверять тебе.

Я прислушался к себе. Был ли я когда-нибудь недоволен тем, что от Луны у меня нет возможности хоть что-то сохранить в тайне? Нет, и даже наоборот: ни с кем во всём мире мне не было так легко. Так почему я лишаю такой радости дорогого мне человека?

— «Ты — другое дело», — предпринял я последнюю попытку. — «Девочка должна быть… загадкой».

Запнувшись, я всё же подобрал нужное слово, вспомнив чужую максиму. Хотя смысла её, если честно, не понимаю. И конечно же, утаить от Луны мой дилетантский манёвр было бы верхом наивности. Но ответила мне подруга другое.

— Смотри почаще на свою загадку — будешь лучше понимать, что я пытаюсь до тебя донести.

Торжественность момента оказалась основательно смазана ещё одним зевком.

— Всё, Саргас. Подушка зовёт. Извини, сил перетягивать тебя поближе сегодня нет. Можешь ночевать на своём любимом подоконнике, если хочешь.

Луна стала переодеваться ко сну, чтобы уже через минуту затихнуть в постели, а через две — мирно сопеть в подушку. Я отвернулся от вида за окном и перелетел на высокую спинку кровати в изголовье. Девочка чему-то улыбнулась во сне, а меня накрыло ощущением подогретого одеяла, лёгшего на озябшие плечи.