Вот потому и непопулярны кромешные маршруты у малолетних любителей прогуляться по вечернему Хогвартсу. Дураков нет. Те, что есть, быстро учатся на костеростовых клистирах.

Но сегодня обычный «застенный» покой был расстроен тремя действительно необычными нарушителями: они были умными; они были здесь по делу… ну, почти; и они избрали четвёртый путь.

Три фигурки тихо вышли из ворот и, создавая на удивление мало шума, последовали по не очень привычному для них маршруту. По виду — первогодки. Две мантии — красные, одна — синяя.

Не дойдя до одиночно стоящей хижины десятка метров, фигурки затаились среди будущих тыквенных грядок и прислушались. За исключением неуверенно побрехивающей собаки, в тёмном домике было абсолютно тихо.

— Собака… — сказала одна из красных мантий девичьим шёпотом.

— Когда откроете дверь — удерживайте створку приоткрытой и дайте мне немного времени, — ответила ей другая красная мантия.

— Хагрида там нет, иначе он давно бы обратил внимание на псину, — резюмировал синий воротничок. — Топор и пила не слышны. Он в лесу, как и планировал. Приступаем.

Тройка мантий прокралась к порогу. Лай собаки за дверью усилился.

— Дверь! — прошептала Падма. Подруги навалились на створку. — «Alohomora caecus!»

Несложный замок послушно щёлкнул. Падма навалилась на дверь, а Парвати заняла её место.

— Мне нужно его видеть, — сообщила она.

Собачий лай стал громче, а в появившуюся щель высунулся мокрый нос.

— Хороший пёсик, — низким грудным голосом протянула Парвати.

У слышащего это спокойное певучее контральто могло возникнуть странное ощущение, будто говорят тысячи людей, а фраза растянута гулким пещерным эхом. Пёс прекратил лаять и жалобно заскулил.

— Молодец. Ляг-ка на свой коврик и спокойно помолчи. Мы ничего отсюда не возьмём с собой, обещаю.

Послышалась удаляющаяся от двери псиная возня. Тихо поскуливая, собака уползла в дальний конец хижины, к своему спальному месту, и полностью затихла.

— Заходим, — разрешила Парвати. — Вещи стараемся не трогать. Если требуется — берём медленно и демонстративно, на виду у пса. Не вздумайте что-то забрать с собой!

Единственным источником света в хижине являлся тлеющий очаг. Очень мало для человеческого зрения, однако три заговорщицы перед выходом «на дело» выпили по фиалу зелья ночного зрения. Два галеона за флакон, между прочим. Дороговато для простых шалунов.

— К очагу не приближаться! — приказала Падма.

— А зачем ещё мы сюда пришли, по-твоему? — шёпотом возмутилась Браун.