— Ты! Не смей делать вид, что меня не понял!

— Мы здесь всего год, а уже в третий раз встречаем вот это существо, — я показал на мёртвую тушу. — На свободе, без ошейника и без взрослого мага рядом. Моё ружьё — это способ моего выживания здесь, Гермиона. Я не использую его против людей, я не подаю дурной пример, я не хвастаюсь и не показываю его другим детям. Я прошёл обучение и умею им пользоваться. Что поделать, если у нас здесь — дикие джунгли с тиграми, а полицию никогда не дозовёшься?

— Не серчай, подруга, — мягко сказала Парвати. — Гарольд и вправду достал его только из-за тролля. В ином случае ты бы никогда и не узнала, что оно у него есть.

— Давайте и вправду идти дальше, — сказала Падма. — Обсудим это позже, все вместе.

* * *

В следующем помещении свет включился лишь тогда, когда мы отошли на пару шагов от порога. Нам предстало… логово шахматиста-гигантомана. Искусные каменные статуи двухметрового роста — шестнадцать белых, шестнадцать чёрных — выстроились в правильном порядке на огромной, во всю комнату, шахматной доске полированного мрамора.

— Назад! — рявкнул я, когда Гермиона и Невилл продолжили движение к полю, не выказывая намерения останавливаться.

Мой окрик заставил присутствующих собраться. Друзей ухватили за локти, мы не сговариваясь отошли от доски на безопасное расстояние.

Второе зрение рисовало множество неприятных сюрпризов, приготовленных для любителей переть напролом, и ещё больше — кружев, управляющих фигурами и… чем-то ещё.

— Гарольд, я, кажется, знаю, что это такое, — сказала Падма. — Или на что это похоже.

— Ты думаешь… — начала Парвати.

— Да. Живой Шатрандж.

— Поясните, — я повернулся к близняшкам.

— Это известное развлечение у персидских магов. Ну, и у наших брахманов. Обычная игра в шахматы или шатрандж, вот только… игроки занимают место некоторых фигур. Лично. И участвующая с ними компания, при желании.

— Занятно. И в чём смысл?

— Ты видел, как… разыгрывают взятие фигур шахматы у Рона?

— Дурацкий спект… Погоди, ты хочешь сказать…

— Да. Под бой «живым фигурам» лучше не попадать.

— Вы что, мазохисты?

— Нет. Это способ усложнить игру, понимаешь? Ты должен выбрать подходящие фигуры для себя и друзей, а в дальнейшем — задумываться о тех, кого жертвуешь. Игра учит быть неравнодушным к своим подчинённым… или, наоборот, закаляет способность без оглядки на чувства разменивать даже собственных близких, если выигрыш соответствует потерям.