И почему люк был закрыт? Квиррелл вежливо захлопнул, прыгая вниз?

И что это за заклинание у МакГонагалл такое — настолько умное, что может предоставить полноценный спарринг в шахматах?

Ну и главное. Столько преподавателей якобы потрудилось и приложило руку к этому лабиринту — а ведут они себя так, будто ничего не произошло. Я ведь «в этом году» постарался быть наблюдательнее. Никаких «особых», задумчивых взглядов. У одного, ну у двоих ещё можно было бы заподозрить покер-фейс — но не у всех же пятерых сразу!

Да и как бы они могли себе это объяснить? «Альбус, а что это мы тут строим: на входе серьёзная собачка-людоедка, а далее — несколько красочных аттракционов уровня в меру туповатых первоклашек»? Тут уж или одно, или другое. Защиту сокровища делают такой, чтобы её никто не мог преодолеть. Вообще никто, а не просто не умеющий играть в шахматы!

И что же получается? Или директор стирает память множеству очень непростых людей; или он всё это сделал сам, без посторонних; или… нет никакого лабиринта.

— Ты ничего не сказал ещё об одном участнике, — напомнил Квиррелл.

— Ах да, — решил я немного подыграть профессору. — Именно тролль в этой истории получился самым правдоподобным. Чувствуется рука специалиста, знающего, о чём он рассказывает.

— Ты слишком умён для своего возраста, Поттер, — Квиррелл вперил в меня пронизывающий взгляд, ловя минимальные мимические реакции. — Тот бидон с кровью — твоя работа?

— Бидон с кр… — я нахмурился, «пытаясь понять», о чём речь.

Вот эту ветвь информации я Квирреллу и его хозяину отдавать не собираюсь. Я даже намёком не должен натолкнуть их на мысль о том, что имею в Хогвартсе чуть бо́льшие привилегии, чем остальные первогодки. Нужно внимательно следить за языком и помнить, что Волдеморт — несколько менее смертен, чем его сегодняшний слуга.

Меня «озарила догадка». Ну да, кентавры-то обязаны были поездить мне по ушам, зачем и кому нужна кровь единорога.

— Целый б-бидон, сэр?

Я вытаращил глаза и «по-новому» оглядел профессора. По идее, он после честно выпитого бидона должен быть несколько менее здоровым, чем сейчас.

Смог ли я убедить этого интригана в бесперспективности моей разработки по этой опасной для меня теме, или он просто счёл её не столь важной для себя прямо сейчас, но Квиррелл перестал буравить меня в режиме «повышенного разрешения» и вернулся к основному разговору.

— Я умираю, Поттер. Бидон или нет, но «серебрянка» себя исчерпывает. Однако это не имеет значения… здесь, а вскоре не будет иметь значения и вообще. Догадываешься, зачем ты мне нужен?