45

45

Когда чего-то ждешь, время тянется очень медленно. Солнце, будто нарочно, едва ползет по небу, прячась за частыми облаками, так что и не поймешь сразу — движется ли оно вообще?

Бригитта стояла на корме корабля и ждала, когда оно уже дойдет до горизонта.

Ветер дул прямо в лицо, откидывая пряди за плечи, к хвосту. Под ногами поскрипывал сколоченный из досок ящик.

Бригитта глянула через плечо, но боевой капитанский мостик скрывала труба. Вот бы сейчас туда попасть, там, на самом верху, можно сидеть, свесив ноги за фальшборт из труб. Вот только без отца туда не забраться — слишком высокие ступени ведут к капитанскому мостику. Остается только стоять на корме, встав на ящик, чтобы хоть немного выглядывать из-за борта.

Солнце коснулось горизонта и залило все теплым рыжим светом.

Пора.

Спрыгнув с ящика, Бригитта прошла вдоль фальшборта до лестниц и дальше до самой капитанской каюты.

Дверь в папину каюту всегда слабо скрипела, когда открываешь. Ему это даже нравилось — вечно занятый всякими бумажками, по скрипу он всегда мог определить, что к нему кто-то пришел. Вернее, он всегда мог определить, кто именно к нему пришел — на всем корабле без стука могли входить только Бригитта… и мама.

Отец был погружен в бумаги, то и дело отпивая чай из большой капитанской кружки. На ней даже написано было «капитан Б. Линдстром».

Даже когда корабль мирно стоит в городе, папа не вылезает из своих бумажек…

— Да, Бри? Что-то случилось? — он поднял глаза и махнул рукой, приглашая зайти.

— Уже вечер, — Бригитта зашла и закрыла за собой дверь. — Ты мне обещал что-то показать.

Отец удивленно вскинул брови и перевел взгляд на иллюминатор, за которым тлел неяркой рыжиной закат.

— Как время-то пролетело, — проворчал папа, потирая виски руками. — Извини…

Бригитта качнулась с носков на пятки и обратно, заложив руки в глубокие карманы комбинезона.

Снова это «Извини»! Любимое мамино слово! Наверняка и папа сейчас виновато улыбнется и попросит прийти чуть позже.

И это их «чуть позже» никогда не наступает…

— …совсем заработался, даже на время не смотрел, — отец отложил бумаги на край стола. — Пойдем?