— Когда мы зависли над планетой, первое, что мы сделали — пытались выйти на связь, на всех частотах, что позволяло наше оборудование, а оно много чего позволяло. Но ответа не было. «Солидарность» вещала с мощью тысячи радиостанций, но никакого ответа не было.

— А прибыли вы не девять дней назад?

Алиса замерла, считая на пальцах.

— Десять. Но на орбиту вышли не сразу.

— А я думал, что за помехи тогда были весь день, что мы ни с кем не могли нормально общаться, — вздохнул Ксан. — А не получили вы ответа, потому что мы используем другие частоты. Вряд ли вещали на УКВ, они ведь отражаются от ионосферы, как в ту сторону, так и в эту. Все логично.

— Не в состоянии найти разумную жизнь с орбиты, капитан решил для разведки использовать геологических дронов, — продолжила Алиса. — Мы быстро поняли, что вся планета захвачена тришкой, но оставалась надежда, что мы сможем найти живых людей. Но, когда мы их нашли, оказалось, что они необратимо поражены плесенью. Никто из нас никогда не видел ничего даже близко похожего, на Нове мелкие колонии тришки пожирали разве что больных или мертвых животных, что попали в их зону роста, а здесь… Десятки, сотни людей, которые, как проклятые, будто не осознавая, что делают, варварскими кирками откалывали куски от металлических статуй. Да многие из них на четверть сами уже были такими же статуями! Их деятельность не поддавалась нашей логике, и наш капитан принял рабочую версию физиков и биологов — что люди полностью помешались от боли и страданий и уже не отдают отчета своим действиям. Они жили в ржавой железной коробке и часы напролет колотили по статуям, собирая металл. Биологи даже выдвинули гипотезу, что тришка эволюционировала и начал подчинять себе существ с высшей нервной деятельностью, заставляя их распространять споры, вроде того, как это делает гриб кордицепс. И наш капитан принял решение зачистить этот рассадник заразы.

— Сжечь рудник, — мрачно уронил Ксан.

— Да, атаковать его геологическими дронами и уничтожить все, что движется, их лазерами. А после — спуститься и сжечь все, что осталось, пламенем маршевых двигателей «Солидарности». А потом мы обнаружили другие похожие места, а еще позже — додумались искать не на поверхности, а в небе, и нашли корабли. Но капитана уже нельзя было остановить.

— Как понять?

— Генри чистюля и педант до ненормального состояния, — Алиса прищелкнула пальцами, подбирая слова. — У него это как мания, как заболевание. Для него видеть, во что превратилась Земля, — почти физически больно. Поэтому он велел уничтожать все корабли, что мы могли найти. Но я была уверена, что не везде ситуация так плоха, как мы видели в первый раз, и считала, что мы можем найти людей, которых еще можно спасти.