Когда толпа встречающих немного рассосалась, по приказу Бакланова, два казака из флотилии, проследовали на струг и вывели пленного Серхат-бея из каюты, где его связанного держали до прибытия в Раздоры. Турок со страхом озирался на толпу казаков, и по его виду было заметно, что он готовился к смерти. Бей понимал, после того, как он рассказал то, что требовали Бакланов с Кондратием, его жизнь не стоит и ломаного гроша.

— Это главный наш трофей! — представил его Кондратий атаману, — капитан одного из боевых турецких кораблей. Мы его уже допрашивали с сотником, но теперь Ваша очередь, батяня!

— Успеится ишшо допросится, — согласился атаман, — сперва надоть послухать сотника!

В городке готовился вечерний пир в честь победителей похода. Устанавливали столы в центре на площади, молодые казачки сновали у печей, спешно готовили угощения и различные блюда. Черкашенин с Новосильцевым пригласили Бакланова в курень атаманского правления для доклада о проведённом походе. Сотник настаивал, чтобы с ним обязательно отчитывался Кондратий. У казаков плагиат считался подлостью и, если автором стратегии и тактики выигранного сражения был кто-то иной, нежели «официальный предводитель», то он и должен был докладывать атаману о ходе битвы. Это случалось редко, но именно так многие из казаков делали себе карьеру и становились впоследствии атаманами. Михаил Черкашенин, прославившийся в своё время, как прирождённый военачальник, ещё в молодости был избран атаманом.

Собрались сразу, без отлагательства, курень атаманского правления представлял собой просторную однокомнатную казачью хату, с деревянными скамьями по периметру. У стены под иконами выделялся большой деревянный стул атамана, далеко напоминающий кресло с подлокотниками. Черкашенин пригласил на своё место Новосильцева, и когда тот уселся, атаман велел начать совещание. Бакланов рассказывал об общей стратегии похода, а Кондратий о планировании и осуществлении захвата Серхат-бея. Атаман сиял от гордости за сына и явно был удивлён не только его даром ясновидения, но и способностью быстро оценивать ситуацию и планировать успешные боевые действия. В ходе слушания настроение князя Новосильцева менялось, о чём можно было судить по выражению его лица. Он явно восхищался отвагой казаков, но в целом оставался недоволен, ведь в результате похода не достигнута его главная цель — договорённость с турками о беспрепятственном проходе через Азов его миссии по пути в Константинополь. Допрос Серхат-бея провели в последнюю очередь, князь сам задавал вопросы без переводчика, он отлично знал турецкий язык. Казаки лишь молча наблюдали за этим, не понимая, о чём спрашивал Новосильцев, и что отвечал Серхат-бей.