– Пожалуй, уже эта находка оправдывает наш поход, – прошептала Деора, приматывая стрелу к ножнам своего меча и окидывая взглядом замерших детей. – Что застыли? Быстро в лодку и выгребать отсюда!

– А как мы обратно будем добираться? – с ужасом прошептала Йора, поглядывая на мелькающие в струях Чида трупы.

– А если навстречу будет плыть ладья с врагами? – расширила глаза Дина.

– Будет, значит, сойдем на берег, – строго сказал Пин. – А насчет обратной дороги пока разговора не было!

Они уселись в довольно широкую и глубокую лодку, которая, впрочем, уступала длиной лодке Пина и, морщась от запаха крови, который не успел выветриться, хотя кровь уже и засохла, стали отталкиваться от дна, стараясь держаться берега и прибрежных кустов, которые скрывали суденышко от случайного взгляда со стороны волока. Но уже через четверть лиги Блас уселся на весла и принялся что было сил выгребать вниз по течению. Пин приложил ружье к плечу, встал у кормы и простоял так больше часа, словно под ним была не шаткая опора, а башня какой-нибудь крепости.

– Время неудачное, – бормотал он, озираясь. – Здесь мало сейчас купцов, почти нет. Не путина, да и торговли в эту пору почти никакой. Говорят, как торные пути к Дрохайту начали в порядок приводить, корабликов куда как меньше стало. Хотя раз в два-три дня по всякому ладья проходит. Думаю, я останусь у устья, надо будет предупреждать торговый люд. Доберетесь ножками-то?

– Доберемся, – сказала Деора. – Так и собирались. Да и время есть. Переправишь нас на тот берег, а там уж справимся.

– Что ж, – кивнул Пин. – Удачи вслух желать не буду, но нутром я с вами.

Чид, который, как поняла Гаота, полнился не только тугим водяным потоком, что скатывался по рыбьему пути, но и водой, что пробивалась через завал, раскинулся чуть дальше не слишком широко, вряд ли больше, чем на три десятка шагов, но поблескивал глубиной и нес лодку к полноводной Курсе со всем усердием. Снова гребцы стали менять друг друга, хотя и весла подходили хуже, чем на плоскодонке Пина, да и мозоли на руках всех шестерых прорвались и теперь заставляли сжимать зубы и терпеть боль, хотя Деора смазывала ладони каждому освободившемуся гребцу.

– Гнуса нет, – почему-то удивился Брок, когда уже к позднему вечеру впереди неожиданно посветлело и показалась Курса.

– Не время, – объяснил Пин. – А теперь, на всякий случай, лягте на дно.

Все семеро, включая Деору, дружно повалились на дно лодки, стараясь не обращать внимание на кровавые подтеки, лишь один Пин остался стоять. Когда Гаота почувствовала ветер, что ерошил макушки воспитанников, старик уже греб к противоположному берегу.