Павоне нигде не было видно. Скорее плывя, чем идя с трудом в воде, мы добрались до пункта управления и направились в сторону реактора. Я спереди, Фушерон за мной.
– Неужели эти скунсы расправились с Лино?
Кроме зуммеров и шумом воды никаких посторонних звуков не было слышно. Внезапно какое-то шестое чувство заставило меня обернуться. Сразу же за мушкетером я увидел движущийся в воде удлиненный силуэт. Кайман?
– Фушерон, сзади! – завопил я.
Вот только слишком поздно. Ныряльщик выскочил из воды и вонзил нож в только-только поднимавшего оружие Фушерона. Раненный еще успел выстрелить в живот нападавшего. Но потом ноги под ним подломились, и француз исчез под водой. Ацтека добил уже я. Схватив мушкетера за волосы, я вытащил его на поверхность. Его щеки были покрыты смертельной бледностью. Глаза уже были стеклянистыми.
– Андре, Андре! – воскликнул я. – Не покидай меня в такой момент.
Не знаю, слышал ли он меня, заходящие мглой глаза всматривались вдаль.
– Нужно идти дальше, в атаку,
У меня не было сомнений в том, что нашей экспедиции конец.
– Альдо, Альдо, – услышал я вдруг тихий голос.
Лино я обнаружил рядом с входом в камеру реактора.
Павоне истекал кровью из многочисленных ран. Какая-то пуля размозжила ему правую руку, другая пропахала кожу на голове.
– А я их обманул, – захихикал розеттинец, когда я добрел до него. – Думали, что я умер, члены отвисшие!
– Как это случилось!
– Да вот, задумали помешать мне в работе. Поначалу приплыло двое, но воды было маловато, так что, бредя сюда, они ужасно шумели, так что я пришил их до того, как они до меня добрались. Я спокойненько развалил очередной насос и отправился останавливать предохранительные контуры. Ты же прекрасно знаешь, если графитовые стержни, не войдут в реактор, произойдет неконтролируемая реакция. И,
– Я один, – сказал я.