В тот момент, когда с меня сошёл седьмой пот, а некогда белый парадный мундир окончательно окрасился в коричневый цвет, впереди из-за деревьев и прочей растительности показались здания. Это были приземистые, одноэтажные строения с широким ангарным входом, укрытые в складках местности.

Нас завели в одно из них, и мои догадки подтвердились ― это были бункеры. Самые классические без каких-либо изысков: наверху вход, а основная часть под землей. Мы оказались в просторном помещении с несколькими лифтами и парой грузовых платформ.

Вниз нас переправляли небольшими группами по два-три человека. В первую очередь отправились те, кто был без сознания, за ними те, кто случайно оказался в телестудии. Последними в недра бункера должны были отправиться я и Великий Пророк.

Старик мечтательно облокотился на стенку лифта, как только зашёл в него ― видно было, что он очень устал и держится на ногах из последних сил. Наши похитители не обратили на это ни малейшего внимания: как только лифт остановился, нас в ту же секунду принялись из него выпихивать без всякой жалости. Стоило мне чуть-чуть замешкаться, как в спину прилетел удар прикладом, из-за которого из лифта я вывалился кубарем. Не дожидаясь, пока меня примутся поднимать с помощью пинков, я поднялся так быстро, как только позволяли измученные длинным переходом ноги.

Вне всякого сомнения, нас привезли в тюремный блок: длинный, узкий настолько, что идти можно было только по одному, коридор, уставленный множеством практически одинаковых стальных дверей. Внутри меня встретило то, что на кораблях называлось «карцером-люкс»: крошечное помещение с вмурованной в стену металлической койкой, унитазом и раковиной. Освещался этот богатый интерьер лампами, которые безбожно рябили, что вряд ли было случайностью. Они были надёжно вмурованы в стену, защищённые таким образом от любых посягательств.

Несмотря на отвратительное мигание ламп, в сон я провалился сразу же, как только принял минимально удобное положение на койке ― слишком велика была усталость.

***

Разбудили меня примерно через три часа. Дверь с отвратительным скрежетом отъехала в сторону, и в камеру вошло двое охранников.

― На выход! ― буркнул один из них и недобро занёс электрокнут.

Начинать свой день с милого заряда электрошока мне не сильно хотелось, поэтому сон мгновенно был отринут в сторону, а я быстро поднялся, безуспешно оправил помятую, пропотевшую форму и позволил заковать руки в наручники.

Ноги отвратительно болели, им вторила и спина, по которой прошлись прикладом, в желудке из еды была только вода, наспех выпитая перед сном, чтобы хоть как-то заглушить голод. Хуже всего было то, что, не смотря на всё это, от меня требовалось быть максимально собранным и сосредоточенным. Вокруг было полно ценной или как минимум не бесполезной информации.