– Я знаю, что здесь иначе не выйдет. Но Игун собирается вернуться в Пять Земель. Я тоже. И мне противна мысль, что я принесу домой местную мораль.

– Не знаю, стоит ли тебе опасаться. Ты в Землях за Башнями недавно.

– Но как долго я здесь пробуду? И сколько потребуется времени, чтобы стать животным в глазах тех, кто ждёт моего возвращения? Ты знаешь, кем был Игун в Драконовом Царстве? Он был судьёй. Среди драконидов даже попрошайки манерами не уступают туричским боярам. А судьи – это высших свет драконидского общества.

Ратибор потёр бороду и добавил:

– Я боюсь, что сгину здесь, если будут следовать своим принципам. Либо вернусь домой ублюдком, похуже Игуна. И для меня это очень важно.

Сагитта смутилась от того, как доверительно заговорил с ней Ратибор. Угадав мысли ангелши, турич произнёс:

– Когда я узнал, что ты молишься Джовите, то сперва разгневался. Я многого натерпелся от твоего бога, ты должна понимать. Но затем я проникся к тебе уважением. За три года ты сохранила веру там, где ничто этому не способствует. При всей моей ненависти к Джовите я это ценю.

– Да, это было непросто.

– Но как тебе удалось?

– Поначалу трудно. Не было наставлений от священников, Джовита не касался меня своим разумом, я не видела всего того, чему он учил. Кругом царила дикость и порок. Я почти разочаровалась в разумных расах.

– Но что тебя спасло?

– Духи и даже… демоны… Наблюдая за ними, я с удивлением для себя открыла, что они тоже разумны. И руководствуются не дурными помыслами, а лишь сообразностью своей природе. Их поведение нельзя назвать благочестивым, но и греховным оно не является.

– Разве духи и демоны не греховны по сути своей?

– Изначально, я так и думала, но со временем поняла, что их жестокое существование лишь продиктовано их диким окружением. Их повадки звериные, но у них есть разум. Они жестоки, но вместе с тем честны и благородны. А Джовита именно тому и учил, чтобы чтить разумную жизнь, существующую в гармонии со своим естеством.

Ратибор услышал в словах Сагитты свойственный ангелам фанатизм, но перебивать девушку не стал. И она продолжила:

– Если демон совершает убийство, то оно будет разумным, ибо нет у демона иного способа найти себе пищу. Но когда убивает представитель двуногой расы, то убийство становится неразумным, так как нет здесь цели съесть умершего. За убийством не стоит необходимости, а лишь злой умысел. И именно злой умысел определяет грех.

– Но ведь звери не считаются Джовитой благочестивыми, хотя живут тем же образом.

– Звери неразумны, они не могут изъясниться, почему делают тот или иной поступок. Впрочем, я сама не до конца понимаю, к каким выводам я пришла, исповедуясь в Землях за Башнями. Я лишь поняла, что разумный мир шире, чем толковали ангельские священники, а его мораль сложнее. Я шагнула дальше буквальных слов Джовиты, но не изменила его принципам. Я свернула с пути догматов, и теперь это мой собственный путь. Но я чувствую, что он верный.