– Не могут, пока фрагменты тоннеля не состыкуются вновь.

– И как это работает?

– Да понятия я не имею, как это работает! – сорвалась Нулгина. – Просто знаю, что части тоннеля перемещаются! Ты видишь в той стороне выход?

Игун взглянул вдаль и только сейчас заметил, что позади них кромешная тьма. Невозможно было разглядеть ничего похожего на жерло тоннеля, нельзя было расслышать шум грозы.

– Нас зашвырнуло куда-то в середину тоннеля, – сказала ороница. – И продолжит так швырять.

– Но ты же знаешь, как выбраться? – спросил Бэюм.

– Я проходила по тоннелю всего один раз! Причём в другую сторону! И заходила в правильный момент, а не забегала наугад! Так что если вы двое ждёте благодарности за спасение, то можете об этом забыть: умереть в плену у ангелов было бы лучше, чем сгинуть здесь!

Нулгина отошла в сторону и закрыла лицо рукой. Её снедала досада и паника, но ороница крепилась и пыталась придумать, как быть. Бэюм подошёл, было, утешить супругу, но та холодно остановила его жестом.

Ратибор тем временем опустился на пол. Казалось, боль поселилась в каждой части тела, ей было тесно в голове и левом плече. Рука продолжала висеть бесполезной плетью, челюсть стала казаться хрупкой после знакомства с коленом Дианы. А ещё рана на боку. Ратибор раздвинул края вспоротой рубахи, под которой увидел короткий глубокий порез.

– Драконова срань, – процедил Игун. – Ты как бежал с такой дырой?

Драконид покопался в пожитках и отыскал иглу с ниткой. На слова о том, что шить раны он не умеет, Ратибор лишь отмахнулся и подставил бок. После чего турич стойко выдержал неумелое наложение швов.

Бэюм отвернулся от кровавого врачевания и окинул взглядом место, где ему предстоит блуждать до скончания веков. Тоннель впечатлял своими размерами: пятнадцать аршинов в ширину и почти десять в высоту. На половину этой высоты стены были украшены ростральными колоннами, неброскими, но выдолбленными на всём протяжении тоннеля. Верхняя же часть выглядела грубой, словно потолок прорубили, подняли своды, а облагораживать не стали.

Разглядеть всё это можно было благодаря факелам, горящим с промежутком в десять саженей. Бэюм задумался над тем, почему раньше не обратил на них внимания. Огоньки факелов тянулись в бесконечность.

Нулгина потёрла лицо и сказала:

– Ладно, пойдём вперёд, пока не наткнёмся на какой-нибудь ориентир. Что нам остаётся.

Ороница поочерёдно посмотрела в оба конца тоннеля и кивнула в сторону, противоположную той, откуда пришла четвёрка.

– Будем двигаться туда.

– А могли пойти обратно? – спросил Игун.