– А шли с таким видом, будто знали дорогу, – произнёс голем. – Не обманывайтесь, выбраться у вас не выйдет.

– Прости, мы знакомы? – спросила Нулгина.

Улыбка голема поникла.

– Гелиодор, – проворчал тот, возвращаясь к чертежам. – Как будто здесь на каждом шагу големы сидят у костров.

– Я тебя не понимаю.

Гелиодор окинул взглядом четвёрку и сказал:

– Вы, похоже, утратили здравость рассудка. Своды и темень сделали своё дело. Садитесь к огню – переведите дух.

– Нам нужно идти дальше. Ты позволишь пройти?

– Вы уже пробовали то направление и вновь очутились здесь. Вы себя изведёте пустыми блужданиями. Садитесь, потолкуем.

– Мы торопимся.

Гелиодор тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Дело ваше, уговаривать не собираюсь. Ступайте.

Ороница дала знак, и четвёрка поскорее миновала лагерь чудака. Ратибор искоса взглянул на угольные чертежи, разобраться в которых было невозможно. Гелиодор сосредоточенно дополнял схемы, нацеленный высчитать маршрут наружу.

Нулгина взяла высокий темп, спеша то ли удалиться от голема, то ли успеть к изменению тоннеля. Но вот костёр Гелиодора остался далеко позади, вокруг сомкнулась темнота, лишь немного расступающаяся от света факелов. Так, в кромешной тьме, путники брели до того момента, пока не добрались до круга камней. Прямо посреди тоннеля было выложено кольцо из обломков колонн.

– Заходите внутрь, – сказала Нулгина и шагнула в центр круга.

Четвёрка расположилась посреди камней. Ороница осмотрелась по сторонам, вспоминая следующие ориентиры.

– Здесь нам придётся подождать. Скорее всего, больше часа. Главное, не выходите из круга.

Уставшие путники сели на пол. Ратибор нашёл щель в полу, в которую смог вставить факел и освободить руки. Второй, что турич использовал вместо клюки, он положил на колени. Бэюм расспросил супругу о самочувствии, но та лишь отмахнулась.

Ратибор потрогал челюсть, что ему чуть не сломала Диана. Это была не самая страшная травма, но именно она сильнее всего беспокоила. Потирая челюсть, Ратибор вдруг встретился взглядом с Игуном. И драконид смотрел на товарища крайне недобро.

– Так ты, значит, претендуешь на княжеский престол? – спросил Игун.