— Так, — тетя Лена заговорила первой. — Юля, берешь Аню — и наверх. Спрячьтесь и сидите тише воды, ниже травы.

— Мама, почему я? — запротестовала Юля. — Я с ними уже сталкивалась, у меня есть опыт, я знаю, как себя вести…

— Это ты в городе сама себе хозяйка была, здесь будешь слушаться. Я сказала, наверх! — твердо повторила мать.

— Идите уже, — спокойно поторопил Николай.

Юля сверкнула на мать глазами, взяла Аню за руку и ушла с ней наверх. Николай вынул из-под дивана в соседней комнате привезенные нами автоматы, подал один мне. Лязгнули затворы. Тетя Лена достала из чемоданчика аптечки добытый в доме участкового пистолет и сосредоточенно проверила его боеготовность. Я осторожно выглянул в окно: отсюда ничего не было видно. Шарик не унимался, остервенело лая на всю деревню. Мы выбежали во двор. За забором кричали, бегали и рычали. Николай велел жене оставаться на крыльце, подбежал к псу и, присев перед ним, пытался его успокоить. Скоро кто-нибудь явится и к нам на этот лай. Мы отобьемся, но ограничиваться обороной собственного дома было бы подло, ведь у нас чуть ли не единственные стволы в деревне.

— Николай! — позвал я. — Я пошел. Закройся за мной.

Он посмотрел на меня мгновение и спокойно кивнул:

— С Богом, сынок.

Отпустил собаку, которая продолжала лаять на ворота, и направился ко мне. Я отодвинул щеколду и выскользнул наружу. Сзади лязгнуло: Николай закрылся. Серьезный мужик, Николай, не пришлось уговаривать, всё понимает сам. Я услышал, как тетя Лена ругается на него, что он меня отпустил. Улыбнулся.

А на улице царил хаос. Зараженные, видимо, пришли с райцентра. Мне уже довелось слышать про жившего на том краю деревни алкаша Борисыча. Скорее всего, это он вечером по пьяни забыл зашторить окно и погасить свечу. И всю ночь желтый огонек на горизонте, как маяк, манил сюда толпы голодных безумцев. К утру они добрались, и Борисыч, наверняка, уже поплатился за свою халатность. Но если бы только он один… Зараженные уже захватили почти треть улицы, десятками копошились в палисадниках, разбивая окна и пролезая внутрь. Из домов слышались предсмертные крики людей, визг собак, мычание коров. По деревне шла волна смерти. Я сжал губы, поднял автомат над головой и дал очередь в воздух, одновременно отвлекая на себя внимание зараженных и предупреждая оставшуюся часть деревни. Кто еще не услышал крики, точно услышит очередь и ни с чем ее не перепутает.

— Сюда!!! — крикнул я зараженным.

В следующие секунды эта орда оборванцев переключилась на меня и поперла в мою сторону. Я стал пятиться, уводя их от дома к ближайшему пустырю, где возвышались заросшие лебедой руины местной церкви. Плана у меня не было, надо было просто увести их от людей. Может, кто-то, получив фору, успеет закрыться в магазине, кто-то вооружится и даст отпор. Всех мне не перестрелять, в магазине было всего 30 патронов, штук пять я уже отправил в небо. Да и не хочу я их убивать — теперь, когда столько сделано, чтобы их можно было вылечить! Но стрелять придется…