Часовых удалось захватить, как говорится, без шума и пыли, а главное — без крови. Они просто дрыхли у костра и даже не поняли, кто им помешал выспаться. Зато утром для Скитальца с вершины холма открылась вся панорама расположения отступающей армии.

— Как думаешь, сколько их? — спросил Скиталец одного из разведчиков.

— Трудно сказать… Наверное, человек триста или даже больше, — ответил тот. — Вон сколько больших шатров стоит на поляне. В каждом может поместиться не менее трех десятков воинов. А еще и малые шаты для старшинства… Лошадей много. Наши силы меньше.

В это время кто-то тронул Скитальца за плечо:

— Господин, наши на подходе. Через пару часов будут здесь.

— Прекрасно! — сказал Скиталец. — А не устроить ли нашим врагам «карусель»?

— Устроить, что? — в один голос спросили воины.

— Увидите. Как наши подойдут, Сотника ко мне.

Этот старый казацкий прием Алексей вычитал еще в детстве в книжке о гражданской войне. Тогда его успешно применил легендарный красный командарм Миронов под не менее легендарной Каховкой. Заключался он в следующем. На участке, хорошо просматриваемом неприятелем, двигались воинские подразделения — пехота, конница, артиллерия. Двигались непрерывно в течении длительного времени. У наблюдателя не было никакого сомнения, что против него выдвигаются значительные силы. Откуда ему было знать, что козаки, оказавшись вне поля зрения вражеских наблюдателей, скрытно возвращались в исходный пункт и снова гордо шествовали на глазах противника. Так одна-две роты иной раз вводили противника в паническое состояние, принуждая отступать.

В середине дня раздались грозные звуки военных труб, и воины армии поморов увидели, как гребень холма пересекают колонны закованных в броню всадников. За ними шел строй пехоты, тежелая телега, запряженная шестью лошадьми тянула катапульту, потом гарцевали на своих мохнатых лошадках всадники-горцы, за ними — опять пехота и снова латники-кирасиры, горцы, пехота, еще катапульта… Все это не прибавило оптимизма воинам, и через несколько часов из стана поморов выехала делегация противника. Впереди ехал всадник на высокой рогатой скотине, который трубил в длинную трубу и размахивал белой тряпкой. Скитальца несколько удивило, что и на Ноле, белый флаг служил знаком примирения. Но времени на удивление и осмысливание столь странного совпадения у него не было. Белая — так белая.

— Ну что, сотник? — засмеялся Скиталец. — Наша уловка удалась. Теперь будут просить пощады. Собирайся, будешь с ними договариваться.

— Я? — удивился тот.

— Конечно! Ты у нас главный. Да, не скромничай. Если где-то запутаешься — я буду рядом, подскажу. Только возьми в качестве эскорта рыцарей покрасивее, в блестящей броне, с перьями и звериными хвостами. Чтобы сомнений у врага никаких не было — против них стоит серьезный противник.