— Я не хочу картошки... Ты — потомственный казак. Слушай — раньше тут не было никакого города, стояли села. Люди ходили за скотом, сажали сады, грабили и защищались. Каждое ружье стреляло, каждая сабля отрубила хотя бы одну голову.

— Папа, я налью тебе тарелку?

— Не хочу. Почему ты так плохо слушаешь меня? Когда казацкая старши́на... Ты знаешь, что такое старши́на?

— Что-то вроде совета.

— Да, да, именно так, — отец говорил на удивление ясно и понятно, Костя даже испугался. — Когда казацкая старши́на выдала атамана...

— Ты кого имеешь в виду?

Отец пропустил вопрос мимо ушей.

— Среди его ватаги был казак Тимоха, по прозвищу Рыжий. Однажды солдаты ворвались в станицу, убили его жену, а троих маленьких детей положили в мешок и унесли, чтобы утопить. Узнав об этом, Тимоха примчался в станицу, но он опоздал. Ничего не найдя, вернулся на берег реки и стал мстить. Однажды его окружили на утесе, который теперь называется Разбойничий. Там тогда стояла часовня. Около нее Тимоха держал свой последний бой. Тут он и погиб.

Костя торопливо ел, ложка стучала о дно тарелки, в комнате плавал вечерний сумрак, люстра дрожала под потолком, за стеной, шаркая, бродил страдающий бессонницей сосед.

— Папа, тебе нельзя волноваться. Сядь и успокойся, — сказал Костя. — Зачем ты рассказал мне эту историю? При чем тут разбойник и часовня? Что из того, что он погиб?

На лестнице хлопнула дверь, кто-то, дробно, по-козьему стуча каблучками, сбежал вниз.

— А при том, — голос отца упал до шепота, — что детей казака убили не всех. Один спасся. — Старик жалко заулыбался и погрозил Косте пальцем. Голова его тряслась, пух над ушами взлетал и падал. — Этот Тимофей был нашим предком. От его спасенного сына идет прямая линия к тебе... У нашего деда было маленькое имение в Балочном, под Посошанском. Твоя бабка была полячкой. Во втором браке ее фамилия Бугрова. Их дом сгорел во время гражданской войны...

Старик снова стал путаться, он трясся и размахивал руками. Костя бережно усадил его на стул. Отец сидел разбросав ноги и задыхаясь. Костя, открыв дверцу буфета, достал пузырек с лекарством, коричневые капли, падая в воду, расползлись нитями. Он протянул стакан отцу и захлопнул буфет, деревянные груши и кисти винограда запрыгали. Они качались на проржавевших гвоздиках.

— Вот теперь хорошо, — сказал Костя. — Теперь ты успокойся. Я обещаю тебе, что завтра же схожу на утес. Я посмотрю, что осталось от этой часовни. Ты молодец, что рассказал мне все это. Ты вообще сегодня молодец. Помнишь, я говорил тебе про телегу? Ее привезут через два дня. Она будет стоять у нас в институте. Скоро приедут гости. Наш симпозиум, говорят, перевернет науку. Тебе не интересно про симпозиум?