Масштабы этой конструкции отвергали собой здравый смысл: высотой в сотни метров, с огромными колесами, башня не должна была оставаться цельной, не говоря уже о том, чтобы двигаться, но, тем не менее, она это делала, раскатывая землю перед собой большим бульдозерным отвалом; дым валил из двигателя неизвестного происхождения, который толкал осадный конструкт вперед.

Башня странным образом позабавила Кацухиро своей несообразностью. Настолько, что он даже засмеялся на бегу. Увидеть такое… Во времена главенства знаний, здравого смысла и возрождения сооружение выглядело невозможным безумием, выпущенным на свободу.

Мир сошёл с ума.

Кацухиро плакал от страха и смеха одновременно, и его горло саднило от дыма и крика. Прямо перед ним подорвавшийся снаряд поднял фонтан земли, вынудив его резко остановиться. Башня двигалась вперед быстрее, чем он мог бежать, сокрушая все вокруг, а ее защита из энергии и металла была непроницаема для любого оружия.

Кацухиро опустился на колени.

– Это безнадежно, безнадежно… – тихо произнес солдат. – Бежать некуда.

Боевые трубы кошмарной конструкции вновь взревели, ослабляя его контроль над рассудком. Стены его разума могли бы полностью рухнуть прямо сейчас и оставить бессвязно бормочущего призывника погибать любым из тысячи способов, если бы вспышка плазменного удара не осветила местность привычным светом и не открыла взору Кацухиро знакомое зрелище…

Окопы были так сильно разворочены, что их едва можно было распознать, а маленький бункер был наполовину погребен под камнем и разрушенным пласкритом. Но он все еще стоял. В его приоткрытую дверь ручейком стекал кровавый дождь, проливающийся на израненную землю.

«Нексус Ноль-Один-Пять».

Сам того не сознавая, Кацухиро побежал ко входу в туннель.

В конце концов, выход был.

***

Дверь была заблокирована в открытом положении грудой щебня.

Закрыть ее было невозможно, хотя он очень хотел бы отгородиться от ужасов поля боя. Тем не менее, после того как Кацухиро начал спуск в сеть тоннелей, рев сражения немного утих. От полыхающего ада осталось лишь зарево, а шум стал почти терпимым. Когда же призывник спустился до самого низа, вошел в коридор и повернул за угол в прохладную черноту, то какофония и вовсе превратилась в тихий, отдаленный гул.

Сейчас Кацухиро остро почувствовал потерю слуха: слева все казалось приглушенным. Правое ухо хоть и функционировало, но в нем постоянно стоял звон.

Он сделал шаг вперед и, услышав мягкий хруст устилавших пол обломков под сапогом, почувствовал некоторое облегчение. Углубляясь в тоннели, Кацухиро намеревался повернуть на север и подобраться поближе к Стене, находясь в безопасности тоннелей. Люмены были выключены, и темнота давила на него. Земля сотрясалась от бомбардировки сверху. Порой очень сильно. Сверху посыпались обломки. Вне непосредственной досягаемости от взрывов и без прямого контакта с врагом, без всего того, что его отвлекало и занимало, страх нарастал, и потому Кацухиро ступал осторожно.