Слои «Эгиды» разрушались все чаще. После каждого повторного запуска пустотные щиты восстанавливались с потерей мощности. Противник брал слабые места на прицел и усиленно обстреливал их, тем самым расширяя бреши и открывая Стену для огня артиллерии. Щиты за фортификациями все еще держались, но над внешними укреплениями «Эгида» уже мерцала угасающим светом.

Орудийный огонь поливал стены Дворца. Бомбардировка сеяла хаос среди передовых линий обороны, разрывая землю и превращая укрепленные позиции в островки сопротивления среди бурлящего моря ненависти. Все больше снарядов проходили сквозь «Эгиду» и все больше лазерных лучей уничтожали бункеры и разрушали бастионы, пока потоки испепеляющей плазмы хлестали защитников, испаряя их.

Кацухиро не переставал стрелять, даже когда все его товарищи были убиты. В начале Осады призывников было столько, что они переполняли бастионы и оружия на всех не хватало. Теперь же их осталось слишком мало даже для того, чтобы растянуться по всей линии обороны. Больше, чем когда-либо, они полагались на орудия Дворца и дальнобойное оружие бастионов.

«Нам всем пришлось стать снайперами», – подумал Кацухиро, вспомнив о Доромеке. Он был уверен, что ветеран убил Ранникана, и если бы не миллионы предателей перед ним, призывника это бы обеспокоило.

Продольный огонь отрезал врага от крепостной стены, но мертвых было так много, что они образовали собой высокий вал, создавший прикрытие для идущих позади. Фосфексные гранаты, выпущенные с вершин бастионов, поджигали убитых, обращая их в пепел, но противник даже это использовал себе на пользу – под прикрытием черного дыма, стелющегося от чадящих костров, он еще сильнее продвигался вперед.

Над головой взревели боевые корабли Легионес Астартес, готовясь атаковать стены. Вокруг них в воздушной дуэли кружили самолеты. Подобное неистовство можно было увидеть на любом уровне сражения, но Кацухиро не мог осознать весь масштаб битвы. Все, что сейчас существовало перед ним – звериные лица, искаженные яростью, летящие в него лазерные лучи и когтистые руки, в бессильной злобе тянущиеся к вершине бастиона.

Дым и ядовитые газы, которые ветер развеял днем, вернулись вновь. Кровавый дождь шел пеленой, а мир вокруг был пропитан яростью и охвачен таким смятением, что Кацухиро уже не мог надеяться на выживание. Однако неважно, минуту ли он проживет или столетие, одно можно было сказать наверняка:

вторая линия вот-вот падет.

Осадный лагерь Пента, 15-ое число, месяц Квартус

Клайн Пент наблюдал за битвой, бушевавшей у подножия Стены. Его драгоценные конструкты грохотали по усеянной мусором равнине – каждый двигатель подпитывался горящими душами и направлялся сущностями плененных демонов. Они были самыми первыми Нерожденными на Терре – Махиной Диаболус, защищенной от психической мощи Императора своей на половину материальной формой.