– Статистичес… – Он оборвал себя на полуслове. – Возможно.

– Это были американские солдаты. И наш президент. Наша история. Хорошо, что вы отдаете двести миллиардов, а прощать и забывать – приятный маркетинговый ход. Но никто ничего не покупает. Включая меня.

– Виноваты обе стороны. «И обычные люди, и сверходаренные стоят на краю пропасти» – ваши слова. Пропасть пугает. Этого должно быть достаточно, чтобы начать перемены.

– Надеюсь, – сказал Купер, поднимаясь со стула и протягивая руку. – За перемены.

– За перемены, – пожал ему руку Эпштейн.

– Вы завтра в Вашингтон?

– Да.

– Удачи.

– «Удача» – неточное слово. А вы? Чем собираетесь заняться?

– В долгосрочном плане? Пока не знаю, – ответил Купер. – Но сейчас я отправляюсь к детям. И мне предстоит разговор, которого я боюсь.

– Удачи, – улыбнулся Эрик.

Глава 47

Глава 47

– Папа! – пропищала Кейт, бросаясь к нему.

Купер поднял девочку, посадил себе на плечо, а она прижалась к нему лицом, обхватила руками за шею. От нее пахло шампунем и овсянкой. Дочка немедленно начала нескончаемый монолог о том, как она по нему скучала, хотя он и приходил сюда вчера, как все дети хотят дружить с ней теперь, как он теперь знаменит, как она будет дружить и дальше со своими прежними друзьями, как…

– Привет, па, – сказал Тодд.

Он пытался говорить взрослым голосом, который никак не отвечал его бесхитростной улыбке. Он протянул руку, Купер пожал ее и обнял сына.

«Вот за что ты сражался. Не за идеалы, не за компромисс, не за какое-то туманное представление о завтрашнем дне. А за этих двоих».

– Привет, – сказала Натали.

Под глазами у нее темнели круги, но улыбалась она с теплотой.