Головной космоносец сумел отразить первую атаку — несколько торпед было сбито на подлете. Еще три отловили боты-перехватчики, парочка вообще ушла в никуда. Ответный залп разнес на атомы корму одного из нападавших. Чей-то вырвавшийся вперед «Шершень» превратился в груду обломков, какой-то катерок резко свернул вбок, подавая сигнал бедствия — точное попадание лишило его маневренности. Космоносец не был так уж беззащитен — у него имелись и защита, и орудия. Но из недр метеоритного потока, словно только того и ждали, выныривали все новые и новые корабли и сходу кидались в бой. Огрызающийся головной космоносец скоро был отрезан от остальных. Еще немного — и вся колонна окажется рассечена.

«Вольный Ветер» прорывался вперед. Вместе с ним в одном строю шли еще четыре крупных корабля — серьезная армия, если учесть, что против них был всего один корабль, сильный, но неповоротливый. Он время от времени огрызался короткими одиночными выстрелами, но выпущенные им торпеды сбивались или перехватывались. На суда такого типа не ставили большое количество орудий — все-таки основное назначение его возить грузы, оборудование и сырье для новых колоний. Поэтому трюмы занимали едва не сорок процентов его объема. Еще столько же приходилось на двигатели и запас топлива, и лишь двадцать процентов отводилось на жилые помещения, места учебы, отдыха, лечения… и оборону.

— Есть!

Одна из пиратских торпед прорвалась сквозь заслоны и разворотила часть корпуса. Пробоина была невелика и, судя по всему, с такой раной космоносец мог еще долгое время держаться на плаву. Но, как почуявшие кровь акулы, на него со всех сторон устремились остальные корабли. Сбрасывая маски мирных гонщиков — настоящие гонщики, как ни в чем не бывало, продолжали гонку, даже радуясь тому, что куда-то делась толпа конкурентов, — пираты и примкнувшие к ним вольные звездопроходцы атаковали конвой, спеша подбить неповоротливые космоносцы. Те, расстреляв свой небогатый запас, один за другим становились легкой добычей.

— Абордажную команду к бою! Занять места! — крикнул в микрофон капитан Бодяга, когда прямо по курсу вспучился, раскрываясь наподобие огромного цветка, борт космоносца. У того подбили маневровый двигатель, посшибали сенсорные башни, лишив «зрения», и теперь вот вскрывали, как консервную банку. Еще несколько минут — и в пролом ринутся абордажники. И пойдет потеха.

Шоррен остался бы в рубке, но Минк, проходя мимо, хлопнул его по плечу:

— За мной! И не вздумай сопротивляться!

Спорить было бесполезно. Тем более что на нем уже был надет особый комбинезон, который натягивался только перед упаковкой в скафандр.