— Я теперь…

— Молчи. Знаю. Я читала. Мы справимся. Мы вместе. Мы теперь всегда будем вместе.

— Не всегда, — он попытался отстраниться, но женские руки неожиданно оказались такими сильными, что он мог только несколько раз беспомощно трепыхнуться и смириться, признавая поражение. — Я… я ведь все еще осужден. Девять месяцев…

В ответ раздался тихий смешок.

— Пять недель.

— Что?

— Осталось всего пять недель, — она чуть отстранилась, взяла в ладони его лицо и поцеловала сперва одно веко, потом второе. — Время не стоит на месте. Капитан Хват ознакомил меня с твоим досье. Те девять месяцев уже почти прошли. Ты проведешь взаперти только один, последний, месяц. По местному календарю, правда, чуть больше, тут восьмидневка, да и часов в сутках двадцать шесть, но это такая мелочь… И большую часть времени займет подготовка к операции и реабилитация после нее. Так что из медцентра ты сразу выйдешь на свободу. Правда, здорово?

В глубине души что-то радостно шевельнулось, но эта радость была такой робкой и маленькой, что он не поверил ей.

— Правда?

— Капитан Хват уверяет, что да. Он верит тебе, Гурий Хват. И верил всегда. Он искал тебя. Искал нарочно. Он прилетал на ту базу, нашу… когда ты… сделал то, что сделал. Я ему немного помогла… Помнишь, я говорила, что отправила в вашу академию благодарность за отличного стажера? Эта запись попала к твоему другу. И Гурий все это время шел по твоему следу. Так что успокойся, все действительно будет хорошо. У нас…

— У нас? — эхом повторил он, боясь, что не расслышал.

— У нас. Я… наверное, навсегда останусь с тобой. Если хочешь… потому что, боюсь, в одиночку ты снова таких дров наломаешь…

Она явно хотела еще что-то сказать, но Шоррен заставил себя вывернуться из кольца ее рук, оттолкнуть женщину. Нет, этого просто не может быть! Такое не должно случиться!

— Ты что?

— Уходи, — ему было больно, но он заставил себя сказать это слово. — Ты… сама не понимаешь, что говоришь. Ты же ничего обо мне не знаешь! Как ты можешь мне верить? А вдруг все это правда?

— А вдруг я все это уже знаю, глупый рыжий мальчишка? Я не маленькая девочка, которая живет в мире иллюзий. Я потеряла свою планету, свою семью… я дважды коренным образом меняла свою жизнь. Еще одну перемену как-нибудь переживу.

— А правду? — он вскинул незрячее лицо, едва ли не впервые порадовавшись, что не может видеть лица собеседника. — Можешь ли ты пережить правду? Вы, женщины, так нуждаетесь в сказках, в утешении, что все обязательно будет хорошо, что добро одолеет зло и все больные однажды утром проснутся здоровыми. И готовы уйти в мир иллюзий, если жизнь не оправдывает ваших ожиданий… Я… не самый подходящий мужчина, даже если… если снова смогу видеть.