— Уже? В таком случае, должен признаться, что вам крупно повезло, юноша, — не удержался от сарказма Гурий. Он так мечтал выспаться, а вместо этого приходится стоять на пороге и препираться с сопляком! И ведь Ганс Флегмачек формально даже не был его подчиненным. — Вы поняли, что эта работа вам не подходит, еще до того, как начали работать. Есть время забрать документы и начать жизнь сначала. Еще ничего не потеряно.
— Нет, капитан, вы меня не так поняли! Я хотел всего-навсего сказать, что желаю заниматься настоящим делом, а…
— А это не дело? И не настоящее? Юноша, вся работа полицейского — настоящее дело. Только не все это понимают.
— Но ведь так нельзя! Мы погрязли в этих отчетах и докладных записках вместо того, чтобы…
— Чтобы ловить преступников? Или чтобы сидеть на заднице ровно и ждать, когда что-нибудь случится?
— Да! Мы должны ловит преступников и…
— И мы их поймали. Поздравляю. А теперь надо объяснить высокому начальству, почему мы это сделали. Доказать, что имело место именно нападение на транспортники, а не просто обычная дружеская вечеринка, которую тупые копы испортили своим присутствием.
— Но… — кажется, до Флегмачека начало что-то доходить, — это было и так понятно. Они первыми начали. Я видел и…
— И ошиблись, курсант. Не верьте своим глазам, юноша. Это были просто обычные люди, которые просто летали в космосе и просто зарабатывали деньги. Понятно? А мы им помешали. Некоторых ввели в убыток, кто-то даже пострадал от наших действий — был ранен или убит. Это проблема. Наша с вами проблема, и мы должны доказать, что правы мы, а не они!
— Но…
— Хотите сказать, что это и так понятно? А в случае с курсантом Ганном вам тоже все было также понятно с первого взгляда? Сейчас можете отдыхать, но через шесть часов жду от вас отчет о проделанной работе и анализ ситуации — сколько конкретно кораблей из захваченных нуждается в ремонте, а сколько ремонту не подлежит. Оценивать убытки будут другие. Вам понятно? Выполнять!
Ганс Флегмачек застыл с разинутым ртом, бледнея и краснея попеременно, как хамелеон, и Гурий уже сделал шаг в обход, чтобы пройти-таки к себе в каюту, но тут дорогу ему заступила лейтенант Чайво:
— Разрешите обратиться?
Еще один «приятный» разговор. Наверное, станет вещать о правах женщин, тем более женщин, у которых проблемы со здоровьем или…
— Капитан, как там… Шоррен?
Гурий чертыхнулся. Откуда она узнала? Ах, да! Сама ведь сидит на связи день-деньской, а сигнал пришел на обычной частоте.
— Нормально. Он…
— Я слышала, он пострадал при… аресте?
— Не совсем, но… — сказать по правде, Гурий с того дня не вспоминал о нем. Нарочно не вспоминал, откладывая решение до последнего, предчувствуя, что провернуть в одиночку расследование нападения и доказать виновность