Но надежда, как известно, умирает последней. Улучив минуту, Карла отыскала Гурия Хвата.

Тот обнаружился в рубке, на своем месте, и что-то сверял на своем терминале, время от времени перекликаясь с первым пилотом и прочно обосновавшейся в кресле связиста Ыйгун Чайво. Девушке пришлось как следует прокашляться прежде, чем капитан поднял голову.

— Гражданка Хоккенен? В чем дело?

— Мне необходимо с вами поговорить, капитан… Гурий…

— Сейчас? С двенадцати до четырнадцати ноль-ноль по корабельному расписанию у меня запланирован первый перерыв на личное время. Второй перерыв с девятнадцати до двадцати тридцати. И еще полчаса после отбоя. Приходите в любое удобное для вас время.

Полчаса после отбоя! Это как раз такое время, когда все либо спят, либо засыпают. Во всяком случае, уходят в свои каюты и там…

— Я приду после отбоя, — ухватилась Карла за представившийся шанс. Может быть, действительно, в прошлый раз она неверно все рассчитала? Может, действительно, раньше капитан Хват был слишком занят и не имел желания общаться. А сейчас у него выходной и…

Готовилась Карла тщательно. Постояла под душем, обмазавшись ароматическим гелем — своего не было, но перед отлетом снабдила Яра Славва с «Отважного». Тщательно накрасилась, расчесала волосы. Эх, не тот у нее вид, что прежде! Совсем не тот! Модная прическа со всеми этими приключениями потеряла форму — выстриженные волосы отросли, обнажив натуральные светло-каштановые кончики, так что девушка сейчас была трехцветной — золотисто-каштановые основания попеременно каштановых, почти черных и сизых прядей. Татуаж на теле и пирсинг на лице никуда не делся, но брови вылиняли, и роспись на плечах и груди тоже побледнела. А что до макияжа, то с ним совсем беда. Она столько раз теряла свои вещи, что от косметички осталось всего ничего — три помады, два карандаша для подводки глаз, три тюбика с тушью, всего один карандаш для губ и всего два набора теней и румян, в одном девять цветов, в другом — двенадцать, и пудреница. У старшеклассниц и то больше!

Тем не менее, Карла использовала весь свой арсенал, решив идти ва-банк. И ровно в двадцать один тридцать постучала в дверь капитанской каюты.

— Войдите!

Девушка переступила порог.

Капитан Гурий Хват без мундира, но в глухой обтягивающей нижней тунике, стоял и ждал ее. На маленьком столике у кровати не было ничего, кроме включенного терминала. Судя по экранчику, там был какой-то текст.

— Добрый вечер. Вы хотели со мной поговорить?

— Да, капитан, — Карла прошла в каюту, озираясь. Она уже бывала тут, но осматривалась, как в первый раз, ища признаки, по которым можно было понять, что ее тут ждали. Нет, ничего.