При посадке пилот уронил на меня еще одну порцию снега с еловых лап. Выскочил, глаза шалые.

— Видел? — завопил он, указывая на гору. — Что это было?

— Инфос умирает, — сказал я ему то, что он желал услышать. — Это были предсмертные корчи. — А как там… в селении?

— Нормально!

Всю дорогу пилот так ликовал, что я до сих пор не понимаю, каким чудом мы долетели в целости.

12

12

С тех пор прошло время. Много времени, очень большой отрезок, уместивший в себе гораздо больше событий, чем любой другой. Хотя могло бы уместиться еще больше, если бы императорская власть не устояла.

Когда утихли восторги по случаю нашей «победы» над Инфосом, пришло понимание цены свободы. Наверное, так должен чувствовать себя холеный домашний кот, безжалостно выброшенный на улицу. Даже не кот — собака; коты все-таки более самостоятельные звери… Не стало тирана, но не стало и того, кто заботился о нас и защищал нас прежде всего от нас самих. Говорить, что лишь девять человек из десяти почувствовали себя осиротевшими, значило бы беспардонно лакировать действительность. Процент испуганных и растерянных был гораздо выше. За сто процентов населения не поручусь, но в девяноста восьми уверен.

Осознав, роняли челюсти, таращили глаза и шевелили ушами. Как же так? Что с нами будет? Что теперь делать? И это — навсегда?!

Навсегда. Что желали, то и получили.

Нет, не надо обманывать себя. Желали не мы. Во всяком случае, мои личные хотелки не имеют никакого значения: я хотел только то, что мне было велено хотеть.

Ну хорошо, хорошо… Не велено. Подсказано.

Что до других людей, то им вовсе не обязательно понимать, что произошло на самом деле. Знать, что все подстроено самим противником, — что тут хорошего? Гордиться победой намного полезнее для здоровья.

Не всем надолго хватило запасов гордости. Появилась новая религия с многочисленной паствой — эти ущербные собирались великими толпами, чтобы настойчивыми мольбами вернуть Инфос к деятельности. Не мог же он погибнуть или уйти навсегда, бросив нас на произвол судьбы! Вероятно, он просто отвернулся от человечества, временно испытав разочарование в нем. Обещая быть хорошими, как часто и неискренне обещают дети, они тянули свои молитвы нараспев, а вы можете себе представить, какая получается какофония, когда хор состоит из десятков тысяч голосящих особей, занимая несколько гектаров земной площади! Унижаясь, они падали ничком, извивались червями в пыли, нещадно секли сами себя, глотали нечистоты и делали многое другое, о чем даже говорить не хочется.

Старая банальная истина: отдельный человек может быть сколь угодно умен, но толпа всегда дура-дурой. Правда, один человек может повести за собой толпу…