— «Погляжу, что там», — сказал он. — «Если там именно тот композитный пластик, о котором я думаю, то нам придётся разломать его, чтобы попасть внутрь. Понадобится молоток, а не что-то режущее. Кстати, где вы планируете из этого трубопровода на поверхность выбираться?»

Эдоуэйн достал из заднего кармана сложенный лист тряпичной бумаги и разложил его перед Маркусом, стоя над ним.

— «Вот тут», — сказал он, указывая пальцем на какую-то точку на листе. — «Примерно в семистах метрах от стены должен быть смотровой люк. По крайней мере, он там был, когда я проходил первичный инструктаж».

— «Какой ещё инструктаж?»

— «Который я прошёл во время той войны, которую и я, и ты, “шестерёнка”, ещё не забыли. Из него я узнал сотню полезных фактов про врага и про центральную часть его страны. Ваша электроэнергетическая компания установила смотровые люки через каждый километр в городской черте».

Маркус на мгновение взглянул вверх, а затем, засунув садовую лопатку за пояс штанов, свесил ноги в дыру и опустился внутрь. Рив услышал, как он проскользнул в изгибе туннеля. Места там маловато было, чтобы встать в полный рост, так что Маркусу пришлось разворачиваться в туннеле, чтобы ползти головой вперёд, где копать можно лишь лёжа на животе или на боку. Такую задачу не выполнить, если страдаешь клаустрофобией, а Маркусу с учётом его высокого роста и ширины плеч было довольно сложно протиснуться внутрь. Тем не менее, он был полон решимости достичь своей цели. Рив задумался, как, чёрт подери, им вытащить его из туннеля, если он там застрянет. Даже при таком морозе после нескольких минут работы пот начинал заливать глаза, а в туннеле становилось жарче, чем в пропаренной бане, так что опасность потерять сознания от обезвоживания была более чем реальна. Единственный способ избежать этого — не оставаться в туннеле надолго.

— «Ты всё ещё считаешь, что на воле не так опаснее, чем здесь?» — спросил Вэнс, вытирая лицо рукавом.

— «Если из крыла для психов всех к нам выпустят, тогда точно бежать отсюда надо», — сказал Рив. Опустив голову в яму, он позвал Маркуса. — «Маркус, ещё десять минут, а потом меняемся, ладно?»

В ответ до него донеслось какое-то ворчание, которое можно было счесть за согласие. Рив повернулся, чтобы следить за временем на жестяном циферблате старых часов, скрытых под запертым стеклянным колпаком высоко на стене. Прошло восемь, девять, десять, а затем и одиннадцать минут, но звуки соскабливания и осыпания почвы из ямы вовсе и не думали стихать.

— «Эй, Маркус, давай вылезай, время вышло!» — крикнул Рив.