– Стреляй уже, мать твою! – горло сдавливает болью, лёгкие раздирает на куски от рвущегося наружу отчаянного крика. – Hör auf mit dieser verdammter Scheiße[28]! Давай же! Ну?! Стреляй!

Тяжёлое свистящее дыхание замирает на вдохе. Во внезапно наступившей тишине Крис отчётливо слышит едва уловимый стрёкот хода спускового крючка.

Выстрел!

Барабанные перепонки взрываются болью.

Второй, третий!

Лицо сечёт осколками, опаляет жаром. Четыре, пять, шесть!

Лишь на десятом, почти оглохнув, ослепнув от вспышек, Кристоф осознаёт, что пули бьют в бетонный пол возле его головы. И что посторонний звук, ввинчивающийся в уши сквозь боль и грохот – это не звон в повреждённых перепонках. Это крик. Надрывный, отчаянный.

Удар рукоятью пистолета в висок.

Сознание меркнет. Кажется – лишь на мгновение. Но, когда Крис вновь открывает глаза, ни Иррэн, ни шаттла уже нет.

С отвращением сплюнув на пол кровь, Кристоф тяжело поднимается, прижав руку к пульсирующему болью боку: кажется, эта дрянь сломала ему пару рёбер.

Но гораздо больнее было совсем не от этого.

* * *

– Выстрелы на десять часов.

Брэд вскинул голову, напряжённо вслушался, но не услышал ничего, кроме шелеста ветра по каменному крошеву.

– Шаттл уже сел? – переспросил он, вглядываясь в указанном направлении. – Далеко?

– Некорректно, – отозвался Эйн. – Шесть минут до посадки. Капитан ушёл в эту сторону.

Со всё нарастающей тревогой Брэд щёлкнул кнопкой интеркома. С полминуты вслушивался в бессвязное шипение. Кристоф не отвечал.

– Иду за ним. Прикрой, если что, – Брэд вышел из укрытия и с оружием наизготовку направился туда, где был спрятан флаер.

Но не успел он миновать и пары зданий, как увидел Кристофа. Тот шёл ему навстречу быстрым, но каким-то неровным шагом. И лишь когда подошёл ближе, Брэд заметил кровь на разбитом лице, на кулаках, на броне.

– Флаера больше нет, – сообщил Кристоф, поравнявшись с Брэдом, с таким жутким ледяным спокойствием, что у него даже не возникло мысли выспрашивать подробности.