Затаив дыхание слушали сыновья сказку отца, только маленький Султан смежил глазки и крепко заснул.

— А где теперь эта коробочка? — тихо спросил Суван. — Ты не знаешь?

— Нет, сынок, — вздохнул Камал. — Шли годы, и люди забыли о золотой коробочке.

— Может, ее опять утащили дивы?

— Завтра папа поедет в пустыню и найдет волшебную коробочку, — сказал Сиявуш и решительно нахмурил брови. — Вы ее нам покажете, папа?

Камала неожиданно тронула эта детская уверенность в могуществе отца. Что ж, если верит в силу добра, то со временем поверит и в правоту. Хорошо, хоть этот малыш верит в мою силу. Ведь если человек не может убедить других в своей правоте, откуда у него возьмется сила, ничего он не добьется. Чтобы прийти к намеченной цели — важнее всего найти единомышленников. Особенно нужны единомышленники, когда собьешься с пути, оступишься. Камал уже не раз спотыкался. Было дело, попытался объяснить положение с Маханкулем секретарю райкома, не вышло. То ли растолковать не сумел и секретарь не понял его, то ли тот чего-то остерегся. Может, не было бы этого изгнания в пустыню. Нет, Камал не отчаивался, что едет в Маханкуль, не жалел он и о должности. Напрасно Малика рассчитывает, что все затихнет и забудется. Рано считать себя побежденным.

Ночью Камалу приснился сон. Бежит он по бескрайней раскаленной пустыне. Палит солнце, лицо обжигает горячий ветер, но он должен бежать и бежать, бежит, не разрешая себе остановиться и передохнуть… И вдруг на бегу падает в бездонный темный колодец. Уже замирает сердце от долгого падения в темноте, как вдруг засветилось что-то впереди на дне колодца. Конечно, свет этот исходит от золотой коробочки! Крепко, обеими руками схватил Камал золотую коробочку и от счастья громко во весь голос рассмеялся…

От своего голоса Камал проснулся. Смеялся во сне, только в объятиях держал не сказочную коробочку, а крепко спавшую, сжавшуюся в уютный комочек жену. Прижавшись к нему, она казалась такой беззащитной, такой маленькой. В душе Камала боролись любовь и жалость. Большой рукой он погладил узкие плечи, худенькое, увядшее тело жены. В окне вставал медленный рассвет. В сером предутреннем свете особенно бросалось в глаза, как постарело ее бледное усталое лицо. Совсем, казалось, недавно она была молода, свежа и полна жизни. Истомила работа, иссушил зной хлопкового поля. Конечно, Камал гордился, что у него старательная, трудолюбивая жена, плохо только, поправлял он себя в уме, что в заботах о семье и о работе Нигора совсем забывает себя. И в самом деле, когда ей заниматься собой? Камал заметил, что он как бы оправдывает перед кем-то свою жену и этот кто-то глубоко неправ в своем взгляде на Нигору. Была какая-то двусмысленность и нечестность в этих размышлениях, но он тем не менее разматывал и разматывал цепь навязчивых мыслей, будто составлял характеристику для какого-то невидимого отдела кадров. Одна управляется с хозяйством. Родила трех прекрасных здоровых сыновей! Что еще нужно? Нет, как ни поверни, а такая жена достойна самой горячей любви. Но разве любовь нуждается в каких-то рассуждениях, доказательствах… Чтобы преодолеть странное противоречие, Камал тихо прижал к себе доверчиво раскрывшуюся ему навстречу полусонную жену.