— Может быть, ты и прав, братец, но человек должен прежде всего заботиться о себе, а потом о каких-то травках и пташках.

Камал кивнул головой и замолчал. Нет смысла доказывать, если человек не хочет понять. Основной принцип Нишана — компромисс, он может проявить сочувствие, но по-настоящему его беспокоит только собственное благополучие.

По сторонам замелькали заросли тамариска с распускающимися лепестками, висевшие над землей легким сквозящим облаком. Впереди показался полевой стан.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В большом тазу, стоявшем посреди двора на солнце, Нигора купала младшего и так была увлечена этим, что и не заметила, как во двор вошла председательша. Султан тер глаза кулачком и тихонько скулил, Нигора крепко с мылом натирала ему спину и по привычке безостановочно ворчала.

— Ему что, отругал и уехал. Называется — дал указания! Попробовал бы сам. Пошел куда глаза глядят, куда ноги несут. Жена не накрашена, дети грязные! А у кого в этом проклятом кишлаке чистые дети? Собственные дети ему не милы…

Малика не стала слушать дальше ворчанье Нигоры, она ее достаточно хорошо знала. Раньше, до того как ее избрали председателем, она иногда бывала в этом доме, потом почему-то перестала сюда заходить. С этой постоянной текучкой совсем забросила подруг, да подруг, собственно, и не стало, зато появилось много подчиненных.

— Правильно, правильно! Все мужчины такие!

Нигора сначала растерялась, увидев председательшу, с улыбкой идущую к ней. Малика протянула руки для объятия. Нигора быстро успела оглядеть празднично выглядевшую гостью. Волосы уложены по-городскому, на затылке повязаны розовой косынкой. Атласное с короткими рукавами платье. Глаза густо подведены, блестят здоровьем и молодостью. Лицо гладкое, холеное. Красивая, ничего не скажешь.

— Здравствуйте, — Нигора на минутку забыла о сыне, сидевшем в тазу. Женщины несколько замешкались, не зная, как поздороваться — то ли как принято по обычаю, то ли по-современному, за руку. Решать должна была Нигора, ведь Малика все-таки девушка, но председательша подавляла своей дородностью, красотой. Нигора смешалась. — Вот, купаю своих разбойников. Невозможно углядеть, тотчас перепачкаются с ног до головы.

Малика сама подошла к ней, положила руки ей на плечи, искренним голосом справилась о здоровье, а Нигора не могла ответить, руки у нее были в мыле, да и неожиданное проявление симпатии со стороны председательши ее все-таки смущало.

— Мойте их хорошенько, полощите! Я как раз за ними пришла. Они все-таки должны ходить в детский сад. Муж в пустыне, одной вам, конечно, трудно с ними, с тремя. Как вы думаете?