– Заткнись! – гаркнули хором Самара и Радиш. И стихли обескураженные:

– Ты и этого придурка видишь? – ткнул в сторону хранителя пальцем мужчина.

– А чего нет-то? Мы ж с тобой теперь одинаковые: ты – мертвец, я – мертвец. А жив был бы – ты жив, я хранитель.

– Ты мертвый?

– Предок я твой! – рявкнул Прохор. – Свои ошибки через тебя дали исправить, а ты сс… милый мальчик, сразу двоим напортачил – и мне и себе! Теперь два придурка будем!

Самара растерялся и головой покачал:

– Нет, я так не согласен.

Радиш переводил взгляд с одного призрака на другой и чувствовал, что запутывается. Лалу же трясло от его пантомимы, слов, и тех предчувствий, что они вызвали.

Мужчина глянул на девушку и постановил:

– Смолкли оба и за мной! Лала, стой здесь!

И решительно зашагал в сторону за кусты, выискивая место, где их светлая увидеть не сможет.

Самара сам не понял, зачем за ним пошагал. Правда заметил, что ноги переставляет, но не чувствует ни их, ни шаг, как не ощущает ветра, запаха. Он словно в вакууме, пустом, сером, плоском. Это не нравилось.

Сел на пригорок напротив Радиша, Прохор у дерева притулился, раздраженный и желчный на своего подопечного.

– Теперь внятно – что происходит? – почти умоляюще попросил Радиш.

– Этот придурок умер! – выставил в сторону Самера руку Прохор.

– А ты?

– И я! Задолго до его рождения!

– Так. С тобой потом, – решил отодвинуть нарисовавшегося из глубины веков родственничка друга – и без него трудно разобраться. – Лейтенант?

– Я не умер, я просто вышел из тела.

– Погулять, – кивнул Прохор с ехидным оскалом. – И заблудился!