Кто-то замирал, его увидев, кто-то всхлипывал, кто-то вскрикивал, а он не слышал.

Первое что увидел – белую рубаху.

Взгляд вверх тяжелый больной – Маэр. Чуть дышит старик, лицо черное, брови почти закрыли глаза.

– Этого ты ждал? – спросил Эрлан, а голос как эхо, и его нет, и хозяина.

Маэр дрогнул:

– Я… не знал, сынок…

Лой неинтересно. Этот старик для него как нарисованная картинка – смять и выкинуть.

– Отойди.

Хранитель голову склонил и отодвинулся.

Эрлан вверх пошел и не видел, как шагает.

– Помоги ему, – глухо попросил Маэр Эхиноха.

Лой унес Эру в башню, скрылся с глаз, а Вейнер все стоял и смотрел. Не видишь открытые глаза и можно не верить, можно вычеркнуть – не было смерти, жива она. Вверх поднимешься, а она у аудитории сидит… Сидела.

– Давай урод, давай!! – зарычало позади и, мужчины обернулись – Лири и Кейлиф тащили какого-то мужчину, связав ему руки за спиной. Тот явно был стражем, но чужаком. Не упирался, но взгляд был затравленный и вид потрепанный.

– Этот! – прижал к стене его Лири, лицо перекосило. – У скал, в бездну всех его предков, ошивался! Это ее страж, вот – Лайлох! – дернул косу, стаскивая бусины, вместе с волосами выдирая – выставил на ладони.

Шах смотрел на мужчину, а тот вниз.

– Ты? – сам себя не услышал.

– Нет, – выпрямился. Взгляд прямо и открытый. – Сам бы лег, если б…- и опять голову склонил, взгляд в землю ушел.

– Если б что?

– Если б знал.

Вейнера словно воздуха лишили – оглох, ослеп – удар, второй, вымещая боль дикую настолько, что дышать невозможно: