Шокировано смотря на всю эту картину, Эстебан не мог даже осознать всю бедноту этих мест. Он мог её только предполагать, особенно увидев, что человек ради больной, полумёртвой и сгнившей крысы готов убить другого человека. Никакая мораль в этих местах не действует. Это место абсолютный идеал социал–дарвинизма, где люди ради выживания готовы убивать друг друга.

– Пошли, поможем! – Взволновался Командор, понимая, что без помощи девушке долго не протянуть.

– Тут такое каждый день происходит, ей повезло, что он её не убил. – Сухо и спокойно сказал Малик.

– Твою мать, ты служитель своей церкви или нет, прояви милосердие, будь ты проклят, будь человеком, поможем ей! – Уже крича во всё горло, требовал Командор.

– Ну, пойдём. – Бесстрастно, но с толикой снисходительности согласился проповедник.

Они быстро подбежали к девушке. Из её рта текла кровь, образовав небольшую лужицу, в которой марались и без того засаленные и грязные волосы и лицо.

Подбежав, Командор и Малик склонились над ней. Из глаз девушки обильно потекли слёзы, она, молясь, обратилась к Малику на непонятном Эстебану языке. Даже скудных медицинских знаний хватило Командору, что б понять, что у девушки внутреннее кровотечение и наверняка порвана селезёнка.

– Её нужно срочно в больницу, иначе она и часа не протянет, – Смешав волнение и спешку в голосе, быстро выговаривал Командор.

– У нас нет больниц, – Сухо и будто непричастно к происходящему сказал Проповедник.

– Что?! – Одновременно с гневом и недоумением, рыча, крикнул Командор. – Проклятье! У вас есть медики!? – На нервах спросил Эстебан. – Вы же меня как–то выходили.

– У меня есть знакомый лекарь, сейчас я ему позвоню. Только я не обещаю, что дозвонюсь ему, сотовая вышка всего одна и она может быть опять сломана. – Снова, столь сухо и безразлично сказал проповедник.

Он вынул старый и чёрно–белый телефон, но вокруг стало происходить что–то неясное. Из трущоб, подобно крысам, стали выходить люди в самых разных оборванных лохмотьях, похожих больше на мусор. Грязные джинсовые жилеты, потасканные брюки, порой просто куски ткани, примотанные по подобию туник, и ещё множество грязных с множеством заплаток висели на этих людях. Но все они были с одной мрачной схожей чертой. Эстебан заметил, что на их правой руке, у плеча, повязана красная повязка. В их руках было самое примитивное оружие: самодельные тески, столовые ножи, кастеты и даже порой попадались старые пилы, сделанные наподобие мечей, но нигде не было огнестрельного, даже примитивного стрелкового оружия, даже в виде самодельных луков и арбалетов.