Любопытно, но аналогичная проблема присутствует и во «Франкенштейне» Мэри Шелли, хотя, поскольку она начала писать его в совсем юном возрасте – ей было девятнадцать, – небольшой стилистический дрейф здесь, разумеется, допустим. (В 2014 году мне повезло увидеть оригинальную рукопись «Франкенштейна» на выставке Британской библиотеки с громким названием «Готическое воображение: ужас и чудо». Меня несказанно удивило то, что гениальное произведение было написано чуть ли не в школьной тетради и выглядело как домашнее задание по литературе.)

Даже сейчас роман Шелли не перестает изумлять читателей. Юная Мэри Шелли достигла невиданных высот!.. Правда, в ту пору критики едва ли сталкивались с чем-либо подобным и потому так и не смогли определить, с каким стилем соотнести «Франкенштейна». Рецензент «Британской критики» признавал, что произведение наделено определенной силой, «но сила эта столь злобна и порочна, что лучше ей предпочесть слабоумие… Нам должно восстать против галлюцинаций ужаса, возбужденного противоестественными симуляторами новоявленной школы… Прочтение сих трех изнуряющих дух томов вселяет ощущение тревожности, словно бы ум отуманен опиумным зельем или мучим кошмарами». «Эдинбургский журнал Блэквуда» отнесся к автору благосклонно, оценив его «врожденный талант и блаженную силу слога», однако рецензент пребывал в заблуждении, что автор произведения – мужчина (первоиздание вышло без указания имени).

Раскрывается «Франкенштейн» чудесной панорамой действия: экспедиция Уолтона углубляется все дальше и дальше на север, пока путь ей не преграждают льды, и вдруг на плавучей льдине обнаруживается Виктор Франкенштейн. Он делится с Робертом Уолтоном своей историей, а Уолтон пересказывает ее уже в Англии – своей сестре. «Франкенштейн», как и «Дракула», написан преимущественно в эпистолярном жанре. Для английской готической литературы характерно использование писем, документов и вымышленных исторических хроник, побуждающих читателя проникнуться духом повествования. Парадоксально, но сама книга почти незнакома читателям! Подавляющая часть образности, связанной с Франкенштейном и его детищем, поступает к нам не от писательницы Мэри Шелли, а из кино.