– Да как же это технически возможно? – удивилась я. – Клонам, что ли, какие-то модули в голову вставили, а потом в них загружают диктатора всего целиком?

– А вот тут мы ничего не знаем. Допустим, у них и правда что-то в голове. Диктатора загрузил – и телом с этой минуты управляет только диктатор, а изначальное сознание сидит в углу и орет. Выгружаешь диктатора назад в интернет для мертвых – и тогда уже тело сидит в углу и орет, потому что изначальное сознание наконец-то в него вернулось и ему страшно. Может, и так. А может, как-нибудь по-другому. Может, этот портал иначе работает. Мы про саму технологию не сумели подробнее узнать, потому что у нас этому, видимо, не научились. А там видишь, хоть и диктатура, а ведь додумались как-то, – сказала одна Лина.

– Молодцы, – уважительно сказала вторая Лина.

– Да, молодцы, – кивнула я. – И что вы мне предлагаете? Попасть через этот портал в реальный мир?

Одна Лина закивала, а другая – быстро-быстро замотала головой.

– Нет, да, – сказали они. – Попасть в диктатора! А из диктатора уже – в реальный мир.

– И, – замялась я, – и что?

– И выяснишь все что захочешь. У тебя же будет тело.

– Так. – Я совсем запуталась. – Так-так-так, стойте, я не понимаю. Вы предлагаете мне попасть в тело клона диктатора вместо самого диктатора? И в этом теле, так сказать, сделать все, что я собиралась сделать в реальном мире? Потому что я сама этого хотела и доставала вас, точнее, одну из вас, просьбами меня куда-нибудь пересадить, подселить, переместить – так?

Лины смотрели на меня в каком-то благоговейном отчаянии, как будто между ними было невидимое зеркало, и это зеркало была я.

– Но как вы это все представляете? У меня же будет час-два, вы же сами говорили, что потом тело начинает страшным голосом орать изнутри.

– Иногда через три-четыре, – примирительно сказала одна из Лин.

– Я думаю, что в случае тебя это как минимум сутки, – сказала другая из Лин. – Мы изучили твой опыт пребывания в собаке – такое не удавалось никогда и никому вообще. Ты, можно сказать, медиум. Только наоборот, в обратную сторону. Тот, кто тобой одержим, полностью станет тобой. Поэтому если и подсаживать кого-то в диктатора – то только тебя. Считай, ты избранная. Ты, предположим, космонавт, который выдержал испытание всеми центрифугами.

Я почувствовала, что мне, возможно, уже не так интересно, почему муж меня убил. Убил и убил. Нет ничего интересного в убийстве. Важность детективного жанра преувеличена – был человек, и нет его. Мне нестерпимо захотелось стать автором романов в жанре детектива безразличия: подробного описания чудовищных убийств малозначимых неинтересных людей со скучными и скудными их мещанскими жизнями – таких как я – другими малозначимыми неинтересными людьми – такими как мой муж, – где всем героям абсолютно безразлично, кто кого убил и почему, и в апофеозе этого безразличия детектив схлопывается, как ядро сверхновой, в черную дыру, в которой исчезают имена и судьбы всех этих ничтожных персонажей.