– А ты нормально жил?

– Да, пока мама не умерла, – ответил он. – Ну… может, не совсем нормально – но весело. Хорошо.

– Ты любил ее?

– Конечно. Вместе с отцом они были… в общем, где бы мы ни оказались, везде у нас был дом, пусть даже на один день.

Джинни огляделась.

– Здесь я чувствую себя как дома… А что у тебя за история?

– Матушка была танцовщицей. Отец всегда хотел стать комиком и фокусником. Сначала умерла мама, потом он. Я совсем мальчишкой был. Многого они мне не оставили – небольшой сундучок, кое-какой реквизит, книжки про фокусы – и камень. Голодать особо не пришлось – я научился играть на гитаре и жонглировать… кое-какие карточные фокусы и все такое. Поначалу, как и ты, прибился к дурной компании, потом сбежал… жил по законам улицы, начал подрабатывать баскером. Сумел не нарваться на нож… Года два назад переехал к парню по имени Берк. Он работает поваром в ресторане. Впрочем, в последнее время мы не очень-то общаемся.

– Любовники поссорились?

– Да нет, – усмехнулся Джек. – Берк не из того теста слеплен. Ему просто не нравится жить в одиночку.

– Ты раньше встречал этих женщин?

– Эллен я знаю неплохо. С другими познакомился совсем недавно.

– Это ты нарисовал эскизы, которые… которые Мириам нашла в твоей комнате?

– Я рисую как курица лапой. Мой визитер это сделал.

– Откуда он, как думаешь?

– Из «города в конце времен», разумеется, – насмешливо ответил Джек, но голос его предательски дрогнул.

– И моя гостья тоже, – сказала Джинни. – Хотя в последнем сне она была не в городе, а снаружи, в каком-то гиблом месте.

– В Хаосе, – кивнул Джек.

Девушка не отрывала взгляд от пола:

– Не хочу об этом говорить.

– Ладно, – согласился он.