Старец-висельник отшатнулся в испуге, с лязгом захлопнул челюсть.

Приступ дурноты отступил. Я выпрямился, с удивлением обнаружил, что последние полминуты меня поддерживал Рауль. Он с тревогой оглядывался на стражу, все время повторял:

— Дарк! Дарк, очнись! Что будем делать…

— Калхун! — заорал я, отталкивая Капитана нищих. — Подойди!

— Стой, где стоишь! — завопил Старец-висельник.

Я двинулся к помосту.

— Калхун! Тебе нечего бояться, пока у тебя существует Знак. Верно? Так не трусь, подойди же!

Ночной неуверенно перевел взгляд на старика, тот повторил, прячась за его спину:

— Не подходи, Дарк! Стража…

— Калхун! — прорычал я, сжимая кулаки. — У меня всего один вопрос!

— Дарк! — взвился за спиной предупреждающий крик.

Я остановился. Под моим взглядом Калхун нерешительно переминался с ноги на ногу, триумфальная улыбка как-то сама собой увяла.

— Что тебе нужно? — спросил он, хмурясь. — Какого черта ты еще здесь? Вот это все — уж точно не твоя война. Ты получил, что хотел? Тогда иди и живи спокойно.

Я сделал еще один шаг навстречу. Сердце колотилось, как перепуганная птица, вот-вот выпрыгнет из груди.

— А что я хотел? — спросил хрипло.

Он только открывал рот, но я уже знал, каков будет ответ. И сердце ухнуло куда-то в ледяную пропасть.

Кадхун ответил, слегка кривя губы презрением:

— Ты здесь вообще никто, парень. Ты оттуда, из настоящего мира. И хотел всего лишь снова жить нормальным человеком… Илья, ты ведь стоишь на собственных ногах, так? Мы выполнили уговор, ты ходишь, бегаешь и даже иногда скачешь. Значит, мы ничего тебе не должны. Все, что здесь произошло — считай платой за старания. Уходи, не лезь не в свое дело, щенок.

В ушах зазвучал голос Сирены:

«Так ты думаешь, что это игра?!»