Лицо расплывалось в пелене нахлынувших слез. Он не слышал беснование толпы… Не слышал, что кричал Кусторим и что ему отвечал Великий Григ. Он не видел, как спустился Гесдарь…

Лицо… Чистое и нежное лицо Ирины-Дрианны. Струйка алой крови из уголка губ скатилась по бледной щеке, коснулась волос. Она смотрела бездонными глазами сквозь скулящего Игоря, чьи слезы смешивались с кровью из разбитого носа. Смотрела в далекую страну, где люди добры друг к другу, где нет места насилию, где они с Игорем рука об руку бегут по пшеничному полю…

Фара не смог выдержать этого и протянул руку. Грубая перчатка опустила веки, коснулась щеки и упала на лед. Благословенная темнота накрыла Игоря непроглядным одеялом. Исчезли громкие звуки, исчезла ледяная поверхность, исчез пронизывающий ветер…

Немного надоевшей истории

Немного надоевшей истории

Вам знакомо отчаяние? Были такие ситуации, когда готовы выть на небо и кусать до крови локти? И что? Живете дальше, пережили или затаили внутри это чувство? Готовы вновь испытать, или же всеми силами будете избегать этого? Помните внутреннюю боль и стремление куда-то бежать, что-то делать, но не сидеть на одном месте?

Бах смог избежать отчаяния. Он смог в период прихода глухоты проработать и написать свои великие симфонии. Он смог. Главное — не опускать рук. Продолжать двигаться вперед, принять как ошибку и постараться не допускать такого же в дальнейшем. Двигаться, не смотря ни на что. Не опускать рук.

«…Сокруши острый меч лукавого, которым он умерщвляет многих. А этот меч есть отчаяние, которое у пораженных отсекает надежду. Крепко это оружие врага, и плененных он удерживает не иначе, как связал этими узами, которые мы, если захотим, скоро можем разорвать благодатию Божиею» (свт. Иоанн Златоуст, 44, 43).

Какое бы отчаянное положение не принимала реальность — всегда найдется выход. Даже если вы находитесь в тюрьме. И на эшафоте дают помилование. Редко, но дают.

Игорь пытался думать об этом, но серые стены в потеках, резкий запах туалета и вонь грязных носков не способствовали раздумьям. Мысли были под стать стенам, такие же мрачные. Он вновь и вновь переживал случившееся на квартире Носорога. Когда их начали пинать, то удары почти не чувствовались за душевной болью.

Всё покрыл какой-то туман. Их куда-то тащили, Анатолий кому-то резко ответил и получил удар в челюсть. Грязный подъезд, пропахшее табаком нутро машины, мрачные рожи полицейских. Сколько прошло ударов и времени? Игорь не знал. Он на автомате шел, на автомате ел, на автомате справлял нужду. Анатолий что-то говорил, Игорь на автомате кивал.