Колесницы судьбы

(не так давно)

— Право, мне жаль отпускать вас, маркиз.

Химеры из вессалийского гранита с неодобрением взирают на собеседников. Они тоже не хотят отпускать узника. Позади двух мужчин — стены Монсальского за́мка. Шесть башен, узкие окна-бойницы, копья шпилей, устремленных в небеса, галерея с зубчатым парапетом. С галереи отлично простреливаются окрестности, от рвов, заполненных грязной водой, до близкого леса. И, диссонансом к суровой функциональности крепости — барельефы, статуи над входами в башни, декоративные колонны по фасаду…

Сразу по прибытии в Монсаль узник не преминул высказать коменданту свое нелицеприятное мнение по поводу низкопробной эклектики. Комендант с ним полностью согласился: он тоже был не в восторге от такого смешения стилей. Зато донжон, где помещалась тюрьма для высокопоставленных заключенных, маркиз де Кастельбро полностью одобрил. Строгая простота снаружи — никаких излишеств! — и вполне комфортабельные апартаменты внутри. Побег исключен, и это правильно: тюрьма, так тюрьма! Убранство камер достойно августейших особ. Не здесь ли в свое время пребывал в заточении Карл IX? Именно здесь? В этих самых покоях?! Замечательно, мне подходит. Принесите мой багаж.

За минувшие месяцы барон дю Лежье, комендант Монсаля, и дон Фернан сделались добрыми приятелями. Беседы за ужином, сервированным на двоих, заканчивались далеко за полночь. Двум благородным дворянам было, что обсудить: война, высокая политика, выгоды и убытки мира, театр, охота, интриги высшего света Эскалоны и Версейля…

— Мне тоже жаль расставаться с вами, барон. Вряд ли где-то я найду столь гостеприимного хозяина, как вы.

Маркиз хромает. Он опирается на резную трость с навершием из слоновой кости, сделанным в виде змеиной головы. Тем не менее, его поклон, адресованный коменданту — сама элегантность. Надо быть тонким знатоком, чтобы уловить в поклоне едва ощутимый налет высокомерия.

— Мне будет не хватать наших бесед.

— Почту за честь видеть вас своим гостем в Эскалоне.

— У вас найдутся для меня апартаменты, достойные Монсаля? А охрана?

Барон смеется, кивает в сторону пятидесятиметрового донжона — мрачной громадины, высящейся над головами узника и тюремщика. Маркиз деликатно улыбается: он оценил шутку.

— В любом случае, они будут лучше императорских.

По слухам, нынешнее жилище императора Бонаквисты, сосланного после разгрома его армии на остров Санта-Эстелла, более чем аскетично.