Кроме того, Валя о них не просила – а Монк не собирался уступать ей ни на микрон больше необходимого. В крайнем случае, думал он, если им не удастся сразу прийти к согласию, эти диски можно будет использовать как туз в рукаве во время переговоров.
Пересекая площадь, Монк незаметно и быстро оглядывался. Он понимал, что у русской ведьмы, скорее всего, здесь полно своих людей. Вполне вероятно, что кто-то наблюдает за ними и сейчас. Однако все попытки распознать шпионов оставались тщетны.
Площадь заполняли люди, все в тяжелых зимних куртках и пальто, под которыми можно спрятать целый арсенал. Словно для того, чтобы еще усложнить ему задачу, на большей части площади раскинулись палатки и прилавки рождественской ярмарки. Праздник остался позади, и товары продавались теперь со скидкой, что привлекло на ярмарку целую толпу покупателей.
За некоторыми прилавками продавцы уже собирали товар и закрывали лавки до следующего Рождества. Обрывки праздничной мишуры, толпа людей в черно-серой зимней одежде, серое месиво вместо снега под ногами – все это придавало сцене мрачный, угрюмый вид.
Вполне отвечающий настроению Монка.
Сама площадь была окружена со всех сторон красными кирпичными зданиями с серебристо-серыми плоскими крышами. На трех верхних этажах располагались рестораны, кафе, магазины; нижние этажи представляли собой просторные аркады, выходящие на соседние улицы.
Вместе с Марой Монк на мгновение задержался под суровым взглядом бронзовой статуи, покрытой зеленоватой патиной времени, – короля Филиппа III верхом на таком же суровом коне. А затем указал вперед, на дом с заколоченными окнами. Выглядел дом так, словно его собирались то ли сносить, то ли ремонтировать.
– Здесь. Ты можешь не ходить. Я справлюсь сам.
Мара сглотнула; как видно, эта мысль была для нее чертовски соблазнительна.
– Нет, – ответила она наконец. – Если что-нибудь случится, возникнут проблемы с Евой – я должна быть рядом. – И первой шагнула вперед. – Пошли.
Монк ощутил невольное восхищение этой девушкой, ее мужеством и непреклонностью. Поначалу она казалась ему обычной «гражданской», кабинетной ученой, плохо разбирающейся в реальной жизни и перепуганной всем, что творится вокруг. Теперь он видел, что внутри у этой хрупкой, нежной на вид молодой женщины – стальной стержень.
Они подошли к дверям здания, и вдруг дверь перед ними распахнулась.
Их встретил «привратник»: здоровенный громила со шрамом через подбородок и с холодными глазами, тусклыми, как у мертвеца. Под плотной пуховой курткой Монк приметил ремень наплечной кобуры. В вестибюле их встретил еще один охранник, ощупал с ног до головы, а затем махнул рукой в сторону темной лестницы, ведущей вверх.