Даже голос у нее изменился. Прежде он звучал механически, как у робота, теперь же по звучанию и интонациям был неотличим от голоса живой женщины.

Ева обвела взглядом свой сад, подняла руку, словно желая стереть и эту иллюзию. Но, подумав, опустила руку и оставила сад на месте.

– Здесь спокойно, – вот и все, что сказала она об этом.

Мара склонилась к микрофону.

– Ева, сейчас нам нужно перенести твое устройство. Чтобы путешествие было безопасным, нам придется переключить тебя в спящий режим. Встроенные аккумуляторы…

– …будут питать меня энергией, так что мои жизненно важные системы продолжат работу. Понятно.

Мара отметила, как быстро ответила Ева – фактически, прервала ее, не дав договорить. И во взгляде ее читалась рассеянность… нет, пожалуй, даже скука. Должно быть, для существа, чьи нервные синапсы питаются от лазеров, существа, способного мыслить со скоростью света, их разговор тянулся нестерпимо медленно.

– Объясни ей все, что нужно знать, – приказал Монк. – Только быстро. Через три минуты мы должны уйти.

Мара кивнула.

Придется тебе поскучать еще немного!

15 часов 55 минут

Срок, установленный Валей, стремительно приближался. Монк и Мара торопливо шагали через площадь. Плаза-Майор находилась всего в нескольких минутах ходьбы от гостиницы, однако Коккалис тяжело дышал. Его механическая рука крепко сжимала ручку титанового кейса, где покоилась сфера «Генезиса». Стук сердца гулко отдавался в ушах.

Он старался отогнать от себя образы Харриет, его крохотной дочурки, мучимой страшными муками.

Я не позволю, чтобы это с ней сделали!

Мара, с кожаной сумкой через плечо, шагала рядом. Кейс с жесткими дисками она оставила в номере. Все их содержимое уже было загружено в Еву.