На каждой лестничной площадке стоял охранник. Двое у входной двери не выставляли оружие напоказ, видимо, опасаясь, что их заметят снаружи, но те, что дежурили внутри, не видели причин скрываться. Первый охранник держал в руке пистолет, второй застыл у дыры в заколоченном окне со снайперской винтовкой.
Монк представил себе, как этот убийца следил за ними, пока они шли через площадь, как не спускал прицела с его головы…
Валя ничего не оставляла на волю случая.
Последний этаж охраняли двое с массивными автоматическими винтовками. Один охранник провел их через холл и остановился у закрытой двери. Здесь постучал костяшками пальцев и что-то крикнул по-русски.
Дверь отворилась, и посетителей ввели внутрь. Мара держалась позади Монка, едва не наступая ему на пятки в стремлении держаться как можно дальше от людей с автоматами. Как видно, стальная решимость не лишила ее обычного человеческого страха.
Войдя, Монк быстрым взглядом окинул обстановку. Со стен в комнате были содраны обои – кое-где остались клочки. Под ногами – свеженастланный пол без покрытия. Единственный другой выход из комнаты, окно – заколочено. Солнце освещало площадь с другой стороны, его лучи сочились сквозь щели в досках, и в этих столбах солнечных лучей кружились пылинки.
Кроме солнца, комнату освещала лишь настольная лампа на деревянном столе.
Их ждали двое. Один – тощий, всклокоченный, в толстых очках с черной оправой – склонился над ноутбуком; у локтя лежал раскрытый футляр, полный свернутых кабелей, измерительных приборов, миниатюрных отверток. По всей видимости, Валин специалист-компьютерщик.
Второй – настоящий медведь; и, судя по белобрысому «ежику» и холодным голубым глазам, медведь русский. Несмотря на холод, мужчина был в одной футболке; на случай, если б кто-то усомнился в его национальности, на бицепсе у него виднелась татуировка – красный серп и молот.
Логично дополнял картину пистолет у него в руке: «МП-443 грач», находящийся на вооружении российской армии.
Монк поднял кейс.
Заканчивая установку «Генезиса», Мара спрашивала себя, чем все это закончится. Заколоченные окна ясно говорили: они в ловушке. Отсюда не уйти. Ей вспомнилась площадь снаружи. На этой площади Мара уже была однажды, когда ездила в Мадрид с Элизой. Здесь они ели тапас, и библиотекарша рассказывала, как в былые времена на площади жгли ведьм, и сотни людей сходились полюбоваться этим зрелищем.