– Я всегда вежлива! – надменно фыркнула она и предпочла не заметить мою приподнятую бровь.

– Просто сообщи им, что мы на подходе и скоро их снимем.

– Есть, капитан!

– Кстати, куда подевался «коммодор»?

«Злая Собака» скроила смущенную рожицу.

– Тогда у тебя было больше одного корабля.

Она произнесла это так просто, что я могла бы и не заметить скрытую в словах грусть – грусть, о которой я не знала, которую она до сих пор скрывала от меня.

– Ты знаешь, я не просила «Адалвольфа» прикрывать отступление.

– Знаю, – вздохнула она. – Я пробовала его отговорить.

– Извини.

– Ты не виновата, – пожала она плечами. – Он всегда хотел погибнуть в сиянии славы.

Аватара демонстративно откашлялась и продекламировала:

По всему небу читались тепловые следы двигателей. Отовсюду, куда ни глянь, к нам стекались белые корабли-кинжалы. Я велела «Злой Собаке» подстроиться к раненой «Тете Жиголо» и, пока шла стыковка шлюзов, влезла в старый громоздкий скафандр. Зашипел воздух, давление уравнялось. Через открывшийся люк я вступила на борт пострадавшего корабля. Меня встретила молодая женщина. Один глаз карий, другой голубой. Белые волосы на одной половине головы обриты почти под корень, а в ухе пиратская золотая серьга.

– Я Корделия Па, – сказала она. – Это корабль моего отца.

Я подняла щиток шлема.

– Где же он?

– Его забрала Интрузия.

– Кто здесь командует?

– Я.

На вид ей было слегка за двадцать, но взгляд делал ее много старше, а исходившая от нее ярость словно утверждала, что эта девушка готова смести все, что поставит у нее на пути мироздание.