– Доберман.

Эддисон мои действия ошарашили. Она опасливо посматривала на ближайшее пришпиленное к земле членистоногое.

– Кто-кто?

– Старьевщик, сколько я себя помню.

Крепко сжимая в руке «Архипелаго», я наклонилась над трупом, чтобы уловить запах. Он был мертв уже не один день, когда до него добрались эти существа, – просто здесь не было насекомых, пожирателей трупов. Кожа выглядела дубленой и уже немного сморщилась на черепе. Шесть черных засохших дыр на туловище указывали, что в него стреляли.

Я оглядела улицу из конца в конец, но никого и ничего не увидела – только пустые глазницы зданий.

Топая по разбитой дороге, я обошла челнок сзади и открыла главный грузовой люк. Из кабины на меня смотрел Гант. Он, пилот, остался в резерве. Если что, вытащит нас и вернет на «Злую Собаку».

Артефакты с Холодной часовни, нетерпеливо подрагивая, висели в воздухе.

– За мной, – приказала я и повернула обратно.

В голове звучали указания тарелок. Я, не думая, знала, какая дверь ведет в башню и куда надо будет вставить ключ.

В сопровождении безмолвной Эддисон и роя артефактов, похожих на тучу дротиков, я направилась в трехметровый проем, поднялась по непомерно высоким ступеням и вышла к двери с цифровым замком. Его кто-то заклинил, чтобы не защелкнулся. За дверью открылась новая лестница, которая привела к стеклянному мосту над глубоким сухим рвом. Башня поднималась передо мной, как готовая взмыть в небо ракета.

Внутри мы нашли помещение с низким потолком, заполненное колеблющимися, как папоротники, скульптурами. Их ржавые ветви раскачивались под несуществующим ветерком. Стоило Эддисон провести по одной пальцем, раздался бренчащий металлический перезвон. Среди ветвей я увидела еще два трупа – правда, чтобы убедиться, что их именно два, мне пришлось пересчитать разбросанные конечности.

Первой отрубленной головы я не опознала, а вторая определенно принадлежала Эдуарду Брандту – боссу, прославленному в барах старьевщиков своей беспощадностью. Оба убитых были при оружии; возможно, они и застрелили Добермана.

Сопоставив рукав одной оторванной руки с пальто на Брандте, я увидела, что гангстер был вооружен еще и мачете. Отрубленные железные побеги подсказывали, что он прорубался сквозь заросли, а металлический лес дал отпор, искромсав двух мужчин гибкими серповидными ветвями.

Но все это случилось явно не сегодня.

Я сморщила нос. Останки будут лежать здесь, никем не потревоженные, пока не обратятся в мумии. Дополнят экспонаты этого жуткого музея, ссохнутся, как шмат говядины, и в конце концов станут прахом среди руин. Никто их не тронет. Так далеко в город не пробираются даже крысы – обычно им здесь нечего есть.