— П-проклятие. Похоже, я все-таки сломала ребро этой ночью…

— Ох. Значит, зря я сюда тебя потащила, надо было сначала тебе врачу показаться…

— Умненькая ты наша, — рычит Мулагеш. — Что ж ты тогда глупость за глупостью делаешь…

— Ну ладно, ладно тебе. Почему бы тебе не показаться Раде? Я к ней уже отца отправила, на нем тоже живого места нет. Она тебя подлатает лучше, чем наши врачи.

Мулагеш вздыхает:

— Туда долго идти, причем в гору. Но мне нужно, чтобы мы все собрались. Надо рассказать, что собирается делать Бисвал.

— Нас туда отвезут. — Потом Сигню замолкает и мнется. — Наверное, мне следует сказать… ну… — Она морщится, как будто вспоминает забытое слово из иностранного языка. — Я вот хочу что сказать… В общем — спасибо тебе.

Мулагеш косится на нее:

— Что, прости?

— Спасибо за то, что остановила кровопролитие. За то, что спасла гавань. За то, что уничтожила эту страсть божью, в смысле Жургута. Я, правда, до сих пор не верю, что у тебя получилось. Я знаю, со мной нелегко. Но ты справилась со всем этим. Поэтому — спасибо. А теперь поехали к Раде.

* * *

Дом Рады Смолиск уже напоминает не приемную врача, а целый полевой госпиталь. Перед входной дверью толпятся мужчины, женщины и дети, почти все раненые или ухаживающие за ранеными. Женщины выбираются из присланного ЮДК авто, и Мулагеш качает головой:

— Я не могу, не буду там лечиться. Не хочу отнимать у Рады время — эти люди отчаянно нуждаются в ее помощи.

Потом она замолкает, и тут на глаза ей попадаются врачи в форме ЮДК, переходящие от одного раненого к другому.

— Так, одну секундочку. Что здесь делают медики ЮДК?

— Выполняют приказ, — отвечает Сигню.

— В смысле?

— Я связалась с топ-менеджментом ЮДК, и мы решили отправить практически всех медицинских сотрудников сюда, в Вуртьястан.

— У вас же есть свои раненые!

Сигню мрачно смотрит на нее: