— Ладно, — тихо произнесла Эмма, — думаю, настало время прощаться.

Ее охранник бросил свою добычу на пол, под ноги, вытащил свой револьвер и навел его на Никласа, застывшего у стола.

— У меня есть хорошая новость, — сказала Эмма преувеличенно веселым голосом. — Что бы ни говорили обо мне, я, все же, не настолько глупа, чтобы разбрасываться ценными кадрами. Вам придется подождать здесь некоторое время. Потом за вами приедет экипаж. Вас, Томас, мы перевезем в нашу лабораторию, где попытаемся убедить в том, что сотрудничество — наилучший выход из сложившейся ситуации. Томас, поймите артефакт так или иначе попадет к нам. Если вы хотите получить хоть немного контроля над его использованием — вы присоединитесь к нам. Что до вас, мистер охотник…

Эмма отступила в темноту, совершенно скрывшись из виду, и ее последние слова прозвучали глухо, издалека.

— Никлас, вам придется провести некоторое время за решеткой. О, не надо скрипеть зубами. Считайте это комплиментом — я думаю, вы настолько опасны, что вас нельзя оставлять без дополнительного внимания. Я оценила ваше здравомыслие. Мы обязательно обсудим с вами наше сотрудничество. Скорее всего, лично. Возможно, даже наедине. Но это будет уже после того, как мы получим артефакт. А сейчас, счастливо оставаться, джентльмены. И, умоляю, не делайте глупостей! Вы оба нужны мне живыми и здоровыми. Работать с вами было чистым удовольствием.

Никлас стиснул зубы так, что они заскрежетали, но ничего не ответил. В наступившей тишине были слышны лишь быстрые легкие шаги, что постепенно удалялись. Томас повернул голову и посмотрел в темноту — туда, куда ушла Эмма. Он так и сидел, прислушиваясь к тишине склада, пока где‑то далеко не хлопнула дверь.

Никлас покачал головой, потом устало опустился на стул, положил руки на колени. Его плечи опустились, голова поникла — казалось, он был совершенно разбит. Томас окинул злым взглядом охранников — те невозмутимо стояли в проходе, продолжая держать пленников на прицеле. Ни один из них так и не произнес ни слова, не выказал никаких эмоций. Казалось, это хорошо отрегулированные механизмы — невозмутимые и беспощадные.

— Сколько нам здесь сидеть? — с раздражением спросил Никлас. — Ну? Час, два? Когда появятся ваши дружки?

Охранники не ответили — даже головой не качнули. Может, они глухие — подумал Томас, но потом вспомнил, что Эмма обращалась к ним, когда приказала обыскать пленников. Нет, просто им запретили говорить с пленниками.

— Слышали, что я спросил? — грозно осведомился Никлас и попытался подняться на ноги.