Один из бойцов Синдиката тут же выступил вперед, поднял руку, ткнул стволом в сторону охотника, но близко подходить не стал. Второй даже не дрогнул — и не отвел пистолета от головы Томаса.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Никлас, опускаясь обратно на стул. — Хорошо. Нам не нужны неприятности, да? Но вы, черт возьми, выслушаете меня. Там, на полке, стоит моя сумка. И если вы не хотите, чтобы я начал бузить, вы мне ее подадите. Только тогда я буду сидеть спокойно.

Охранники никак не отреагировали и Никлас сердито нахмурился.

— Да ладно вам, — сказал он. — Перестаньте. Вы слышали, что сказала леди — я ей нужен. Возможно, через некоторое время, мы с вами вместе пойдем на очередное задание, и есть шанс, что кто‑то из вас повернется ко мне спиной во время перестрелки. Черт возьми, ребята, я просто хочу курить! Я всю ночь мотался по окраинам Лонбурга, устал как собака. Если нам придется просидеть здесь пару часов, мне просто необходимо покурить!

Парень в очках бросил косой взгляд на матросский мешок, что стоял у стойки, недалеко от второго охранника. При этом револьвер, направленный на Никласа, даже не дрогнул.

— Да, оно! — радостно подтвердил Никлас. — Там, во внутреннем карманчике. Трубка, уже набитая табаком. Дайте мне ее, и я обещаю тихо и спокойно сидеть тут, пока за нами не приедут. Ну же, парни, вы сами то не балуетесь этой заразой?

Парень в очках едва заметно кивнул и его напарник тут же перевел свой револьвер на Никласа. Очкарик, так похожий на студиоза, сделал пару шагов к стойке, запустил руку в мешок, пошарил в нем, и через минуту достал из него курительную трубку. Дешевая, грубая, с обгрызенным мундштуком, она напоминала скорее обрубок ветки дерева, чем изящные произведения искусства трубочных мастеров. Охранник покрутил ее в руках, сунул палец в черную прогорелую чашу, понюхал ее, нахмурился.

— Уже набита! — радостно объявил Никлас. — Собрался покурить, да так и не успел…

Очкарик взмахнул рукой, и трубка темным пятном метнулась к Никласу. Тот ловко поймал ее на лету и сжал в руке.

— Отлично! — воскликнул он. — Еще бы спичку… А, не надо, тут фонарь…

Томас не отводил взгляда от своего напарника и помалкивал. Чтобы тот не задумал — он явно знал, что делает. Маккензи был уверен — охотник за головами что‑то придумал. Он ведь никогда не курил трубку. Ни разу не доставал ее из мешка — по крайней мере, при нем. Что он затеял?

— Что молчите, мой друг? — обратился к нему Никлас, радостно улыбаясь. — Все будет хорошо. Вот уже и курево есть.

Охотник поднял трубку, продемонстрировав ее другу, потом, словно извиняясь, приложил руку к груди, и медленно повернулся спиной к охранникам. Тот, что следил за Маккензи, отвел в сторону свой револьвер и направил его в спину охотника за головами, подстраховывая товарища. Никлас же медленно склонился над фонарем, снял заслонку, и попытался наклонить его так, чтобы поднести трубку к пламени.