Пора рубить этот гордиев узел.

Буров вышел из ангарного отсека только починив коленный сервопривод «Осы», в которой успел повоевать Роман. Давно следовало его отремонтировать. Никто же не поручится, что белотелые не вернуться. Они тут, в модулях, как щенки в картонной коробке – защита лишь видимая, мнимая.

Этот факт бесконечно удручал Бурова. Если он и желал успеха затее Трипольского, то только лишь потому, что ЭВМ позволил бы им включить систему внешнего наблюдения.

В коридоре по пути во второй командный он встретил Ренату. Выглядела психосервер помято и крайне озабочено, почти бегом направляясь в медблок, спросонья она даже не заметила его.

«Мать Тереза», – усмехнулся Буров.

Трипольский налетел на него на пороге. Пытаясь что-то сказать, он хватал ртом воздух и жестикулировал тонкими, пляшущими руками. И улыбался так, словно только что нащупал лазейку к решению математической гипотезы Эрдёша.

Вот дела, он-таки сумел! ЭВМ тихо гудел охладителями, а внутри раскрытого блока, над сплетением проводов самодельной вычислительной параллели витала проекция. Это был Иконников – изменившийся, но отнюдь не постаревший. Будто бы даже наоборот – слегка помолодевший с момента расстрела шестерых учёных…

***

Рената работала по инерции, на автомате. События дня высосали из неё остатки жизни, женщина потухла окончательно, ощущая серый углепластик действительности как сквозь плотную пелену. Если случившееся во втором командном и вернуло ей часть сил, то лишь на время. Определив Милош в карантинный медизолятор, оказав ей необходимую помощь, она села на стул возле кушетки Александра Александровича и больше не смогла встать.

Ей было всё равно – что это за нечто было во втором командном, откуда оно и появится ли вновь. Поедай её заживо какая-нибудь тварь, Рената лишь апатично бы за тем наблюдала.

Дважды она поймала себя на том, что засыпает сидя. И в третий раз почти рухнула со стула, после чего с трудом поднялась и направилась в кубрик. Как в полусне она медленно шагала вдоль стены, а когда оказалась в жилом помещении, упала на застеленную койку без сил, лицом вниз.

То, что уже не спит, Рената поняла не сразу. Неясная тревога выволокла её из тяжёлого забытья, и тут же в сознание впился импульс Ординатора: «вторжение». Какое вторжение, кого, откуда?.. Подобный импульс она воспринимала впервые, и ни разу не слышала ничего похожего от опытных психосерверов.

Сознание Ренату догнало только у переборки в медблок. Она постояла чуть-чуть, приходя в себя, держась за стену, чтобы не упасть.

И вдруг услышала. Психосерверы не могли слышать чужих мыслей, но вот отголоски чьего-то диалога с Ординатором – запросто.