Рената чуть не застонала – её словно тянули на две стороны! Ординатор оставался нем и не предпринимал ничего, не говорил ни с кем, но меж тем она отчётливо слышала его бесполый голос, звучащий в диалоге с…

Александр Александрович!..

Рената ударила по панели, и переборка отъехала. Милош в карантинном изоляторе лежала, подтянув ноги – свернуться калачиком, как обычно, ей не позволяли магнитные наручники.

Саныч не шевелился. Серый цвет его губ сказал Ренате больше, чем иной развёрнутый доклад. Она вмиг очутилась у его кушетки, прощупала пульс на шее – жив. Стало ясно, что дело тут не в отсутствии положенной дозы неостерона. Кто-то забрался в голову Александра Александровича под видом Ординатора! Или…

Или каким-то непостижимым образом вторгся в его разум с помощью иного Ординатора! Кислых! Больше некому! Но зачем?!.

До неё долетали лишь обрывки фраз, но смысл происходящего она уловила легко. Саныч уходил. Сдавался. И в этом ему активно кто-то помогал… От безысходности она несколько раз ударила его по лицу. Он дышал всё медленнее, пульс с каждой секундой слабел. И тогда она решилась на крайние меры.

Рената уселась прямо на пол, спиной к гудящему реаниматору. Их этому учили. Экспериментальная практика, не обкатанная, но очень перспективная, и в первую очередь – в медицине. Она закрыла глаза и разом, без подготовки сняла заслоны, предоставив Ординатору полноту власти на собственным сознанием.

Руки потяжелели – холодный стеклянный шар, казалось, стал неподъёмным. Вокруг, пронзая сине-серую хмарь различными цветами, светились семь точек. Быстро найдя самую блёклую из них, Рената направила в её сторону Ординатор.

Вспышка!.. Послышалась негромкая музыка, и перед ней возникла железная дверь. Рената заколотила в неё что было сил. Только это и оставалось – ручки нигде не было.

Шаги. Она услышала шаги и…

«Нет. Не надо…».

Рената отступила, не зная, что делать. Ничто не остановило бы её. Кроме этого. Это была мольба. Просьба не мешать.

Когда она с трудом поднялась с пола медблока, с виду ничего не изменилось. Всё так же волнами гудел реаниматор и жгло основание затылка… Но Александр Александрович уже не дышал.

К прозрачной стенке карантинного изолятора прижималась Милош. Кисти её по-прежнему стягивали магнитные наручники, только вот держала она их уже перед собой, а не за спиной, как изначально.

Жест, который изображала повреждённая, Рената уже видела. Мизинец прижат к безымянному, указательный - к среднему, а большой торчит в сторону…

Она смотрела на Саныча, а по лицу текла одинокая слеза.